"Анна Берсенева. Ядовитые цветы " - читать интересную книгу автора

Лиз, ты себе не представляешь!
- Почему же не представляю? - Голос Лизы в трубке стал немного
обиженным. - Я как раз очень за Наташу рада, конечно, надо ехать.
- Так достанете справку? - обрадовался Николай. - Ты точно приедешь?
- Справку? Какую справку? А, институт... Ты об этом не волнуйся, Коля,
было бы о чем! Когда она уезжает?
И вот Лиза сидит у них на кухне, разбирает сумку с мамиными соленьями,
и все складывается так удачно. Уж на сестру-то можно положиться, на неё не
то что детей, атомную станцию можно оставлять - поищи-ка человека надежней!
И ведь она тоже заметила, что Наташа устала: сразу сама занялась завтраком,
достала из чемодана и надела красивый передник с кружевами, уже заглядывает
в шкафчик в поисках какой-то приправы к пирогу. Такая уютная, домашняя,
молодая хлопотливая хозяйка, хотя... Что-то мешало Николаю видеть в сестре
обычную новополоцкую девочку, какой он считал её по давней привычке -
неиспорченную, симпатичную, чья незамысловатая судьба ясно читается в широко
открытых глазах. Наверное, эти совсем новые оттенки её голоса, которым он
так удивился сегодня утром... Что же появилось в ней, сразу им замеченное и
отмеченное?..
"Да ведь я совсем не знаю её, - подумал Николай. - Как она жила все эти
годы, как превратилась из смешной девчушки в красивую девушку? Да-да,
по-настоящему красивую, и такую красоту теперь редко встретишь. Девушки,
которых принято считать красивыми, обычно просто миленькие, с мелкими
чертами лица, с губками сердечком. А Лиза..."
Но голос сестры отвлек Николая от размышлений о её внешности.
- Коля, завтрак готов! Зови Наташу, Андрюшу. Маринка, наверное, потом
поест, не будить же ее?
Так начался этот мартовский день - первый Лизин день в Москве - и
завертелся, понесся так стремительно, как несутся дни только в Москве. К
счастью, температура у Маринки спала, Николай уехал на работу, забросив по
дороге в гимназию Андрюшу, Наташа, покормив дочку в постели и посмотрев на
Лизу умильными глазами - "Лизочка, так надо сегодня в университет, просто
позарез!" - тоже исчезла. И Лиза осталась дома словно бы одна: Маринка,
измотанная недельной ангиной, снова уснула.
Лиза прошлась по квартире - тихой, солнечной, гулко-пустой. Она и
вправду никогда не видела такого домашнего простора. Их новополоцкая
малометражка меньше всего располагала к тому, чтобы по ней "пройтись".
Мебели там было немного, только самое необходимое, а все равно чувствовалась
теснота: телевизор можно было включить, не вставая с дивана, только руку
протянув, на кухне вдвоем с мамой не разминуться. Нельзя сказать, что
теснота раздражала Лизу. Она привыкла к ней, как привыкаешь ко всему, что
невозможно изменить, а в девятнадцать лет мало думается о квадратных метрах,
да и верилось в глубине души, что её ждет совсем другое...
И сейчас, стоя посреди освещенной, почти пустой комнаты - это кабинет,
наверное, вон сколько книг сложено на полу у стен - Лиза чувствовала
счастливый трепет в груди - трепет предчувствия. Она распахнула дверь и
вышла на балкон, даже не набросив пальто; обманчивый, ласковый весенний
ветер коснулся её разгоряченных щек. Голова у неё слегка закружилась -
шестнадцатый этаж! - и она вдруг поняла, что это светлое ветреное
пространство, над которым она как на плоту плывет на широком балконе, -
это-то пространство и таит в себе загадку её будущего, которую ей предстоит