"Анри Бертьен. Инопланетянка ("Школа")" - читать интересную книгу автора

я в этот день услышал, действительно походило на бред сумасшедшего - однако
бред этот в моей голове постепенно складывался во вполне связный рассказ...
Думаю, что не стоит его здесь приводить - по сути дела, это был бы просто
краткий пересказ самой книги; замечу лишь, что не верил ни одному слову
честнейшего из своих знакомых ни в тот день, когда он уговаривал меня
перечитать его дневники и прослушать записи, умоляя начать работу над
книгой; ни - когда, уже начав работу, 'перелопатил весь полученный
материал'; пожалуй, не могу поверить до конца и сейчас. Впрочем, если быть
до конца логичным, то придётся признать, что у меня нет другого выхода,
кроме как всё же поверить - ибо, во-первых, ни разу в жизни ни мне, ни
кому-либо из известных мне людей не приходилось уличать Гарика во лжи, а
во-вторых - извините, зачем ему всё это надо? От своей доли гонорара он
заранее отказался, заявив, что для него несоизмеримо важнее, чтобы с этой
историей ознакомилось как можно больше людей; меня же слёзно умолял заняться
этой работой, заявляя, что 'выход в свет этой книги' считает теперь делом
всей своей жизни... На мои робкие попытки отбрыкаться от его проблем,
аргументируя это тем, что я ведь в жизни ещё вообще никогда ничего не писал,
он заявил, что мне, дескать, недаром выдали в школе похвальный лист по языку
и литературе - он-де читал мои сочинения и восхищался ими... Я пытался
убедить его, что 'читабельная' книга - это не школьное сочинение, и нет
никакой гарантии, что результат моих ночных бдений вообще сможет кого-либо
заинтересовать... Он не слышал моих возражений, повторяя, как в бреду:
- Кроме тебя, Анри, никто этого не сделает... Ты один способен понять
всё это и показать людям...
- Послушай, Гарик, а ты не пробовал подсунуть это кому-нибудь из
маститых писателей, имеющих имя - чтобы их книги покупали, опыт - чтобы эти
книги возможно было прочесть, время - чтобы всё это,- я показал на его
пакет,- изучить и связи - чтобы суметь это издать?
- Послушай, Анри,- вдруг парировал он, и мне показалось, что в его
словах впервые за сегодняшний день появился здравый смысл,- теперь ты знаешь
всё... так скажи: есть ли в мире такой человек, который, приди я сейчас к
нему с подобным рассказом, сочтёт меня нормальным?
- Не думаю,- вынужден был согласиться я.
- Так ты что - хочешь упрятать меня в психушку?- Подвёл черту Гарик, и,
поскольку на этот его последний аргумент мне уже нечем было возразить, я
вынужден был согласиться. Признаться, в тот момент я не думал, что
действительно буду этим заниматься - мне просто хотелось как-то закончить
затянувшийся почти до вечера разговор. Я уже представлял, как буду
выкручиваться, глядя в честные глаза Гарика, да придумывать причины, снова
'помешавшие' мне заняться книгой... Собственно, окончательно сломала моё
сопротивление Nathalie: после того, как истекло два дня и она перестала
дуться, решив, что я уже достаточно наказан, ей пришла в голову мысль
поинтересоваться: что же, собственно, заставило Гарика 'нарушить правила
хорошего тона', а меня - оставить без внимания (подумать только - на целый
день!) стайку хорошеньких девушек, среди которых она сама занимала отнюдь не
последнее место... Примерно через неделю, которую она провела то в
наушниках, то - листая страницы Гариковых рукописей, она вдруг подошла ко
мне вплотную и, глядя прямо в глаза - в упор - твёрдо произнесла:
- Эврика!
- Что - 'Эврика'?- Поинтересовался я; на что она, не отводя глаз и не