"Владимир Бешанов. Кадры решают все: суровая правда о войне 1941-1945 гг." - читать интересную книгу автора

большевикам взять мирную передышку. Осенью 1923 года началось глобальное,
почти десятикратное, сокращение Красной Армии, перевод ее на
милиционно-территориальный принцип.
Ленин, "горный орел нашей партии", к этому времени уже вел растительное
существование и 21 января 1924 года преставился. Зарыть его в землю, по
мнению Зиновьева, "было бы слишком уж непереносимо". Поэтому Ильича
забальзамировали и отвели нетленному телу персональную пирамиду на Красной
площади. Петроград - "колыбель революции" - переименовали в Ленинград.
Решение "архисложной" задачи построения социализма в отдельно взятой
стране досталось И.С. Сталину. Он одним из первых понял, что произошел откат
"революционной волны" и пора как-то устраиваться на имеющейся территории.
Россия, выжатая досуха, лежала в разорении и запустении. Экономика
развалилась, промышленность не существовала, транспорт был парализован,
немногочисленный пролетариат почти уничтожен. Товарные отношения
существовали лишь в форме натурального обмена. В сражениях Гражданской
войны, от голода, болезней и террора, по разным подсчетам, сгинуло от 8
(официальная цифра советского времени) до 15 миллионов человек, например,
население Москвы уменьшилось вдвое.
Сумасшедшие деньги, щедро вбрасываемые в топку революционного паровоза,
тоже кончились. "Чтобы выиграть Гражданскую войну, мы ограбили Россию", -
откровенно проговорился Троцкий.
И армии не было. Специальная комиссия ЦК, изучив положение дел в РККА,
в начале 1924 года вынесла вердикт: "Красной Армии как организованной,
обученной, политически воспитанной и обеспеченной запасами силы у нас в
настоящее время нет".
Приехали... В Коммуне остановка.

* * *

Для начала предстояло восстановить хоть какое-то подобие нормальной
жизни, обеспечить самые простые человеческие потребности, в первую очередь -
физиологические. Люди хотели есть, ходить одетыми и обутыми, иметь крышу над
головой. Как все это сделать, никто из пламенных революционеров не знал и
подобными низменными вопросами ранее никогда не интересовался.
Поэтому еще в 1921 году большевики со скрежетом зубовным вынуждены были
протрубить "временное отступление": объявить новую экономическую политику
(НЭП); разрешить "остаточные классы" - мелкую и среднюю буржуазию, частную
собственность и наемный труд; отменить продразверстку, взять курс на
"смычку" города с деревней; реанимировать рынок с тем, чтобы народ, пока
власть будет заниматься созданием "распределительных и снабженческих
аппаратов", прокормил себя сам.
Как объяснял Сталин, глупо было бы взвалить на свои плечи "неимоверное
бремя устроения на работу и обеспечения средствами жизни, искусственно
созданных миллионов новых безработных. НЭП тем, между прочим, и хороша, что
она избавляет пролетарскую диктатуру от таких и подобных им трудностей".
В самой РКП(б), между тем, разворачивалась борьба за Верховное Кресло в
пирамиде красных диктаторов, которую с первых дней революции любовно
отстраивал для себя усопший Вождь. Укрепляя машину беспрекословного
подчинения, он успел провести на Десятом съезде партии, состоявшемся в марте
1921 года, резолюцию о запрете всякой фракционности и роспуске всех групп,