"Станислав Бескаравайный. Укоротитель " - читать интересную книгу автора

- Да. Дети сейчас почти не знают северского, и чтобы стать
образованным, им надо северизироваться. А как завезут не наши книги, обучат
их в уламских университетах, словом, выведут из нашего культурного поля?
Наша первейшая задача, как людей почти лишенных финансирования и
полномочий, восстановление уровня образования в нужном нам направлении.
Втягивание в культурное соревнование с Северией. Это все равно, как у
садовников - вырастить дерево заданной формы: никто не знает расположения
каждого листика, до силуэт ясен заарнее. И ты, Асафий, - записываю
очередное задание, - Будешь заниматься живописью.
- Всей? Я не потяну.
- Ишь, разогнался, всю живопись ему подавай. Нет, только одним
маленьким, крошечным фрагментиком, - покачиваю пером, - Ты должен научить
их возвышенной любви к женщине.
- ? - вздернутые брови, захлопывающаяся челюсть. Все что угодно, кроме
этих слов ожидал он сейчас услышать.
- Вспомни художников, что превратили женский портрет в икону, а,
вернее, икону сделали женским портретом. Ввели культуру преклонения перед
красавицами, умения любить, не вожделея. Это несовместимо с харуатом. За
полторы тысячи лет уламской культуры в стихах это сделала масса поэтов, но
ведь с художниками там традиционно плохо. Ты явно не сможешь отучить
кокорцев от привычки свистеть вслед очередной девушке - это скорее от
недостатка культуры, чем от ее специфики, но попытайся научить детей
восхищаться портретами, а не пририсовывать к ним рога.
Выстукиваю пальцами по обложке модный мотивчик.
- Да, есть еще одна важная линия - надо через любовь к людям привить
им любовь к вещам. Не к варварскому обладанию престижной машиной или
золотыми украшениями, но к созданию и сохранению предметов культуры. Я
хочу, чтобы они начали хранить семейные портреты, а не учить наизусть
родословные.
Асафий молчит. Сейчас в его голове строятся тысячи воздушных замков:
викторины среди школьников, экскурсии по музеям, конкурсы на копирование
лучших работ классиков. Он думает, какие надо будет дать советы местному
телевидению, и насколько дипломатично он сможет это сделать. Асафий еще не
знает, что у нас и денег-то почти никаких не водится, что во всех
созидательных предприятиях энтузиазм, пробивная сила, неукротимая энергия,
привлекательные идеи - это то немногое, что у нас есть. Мы до сих пор
ютимся здесь бедными родственниками на птичьих правах и власти заставить
кого-то делать созидать как мы хотим, у нас почти и нет. Кадры нам
подбирают особисты, техникой ссужают военные. Финансисты делают вид, что
платят зарплату.
И теперь настало время уйти из этого полного невидимых сквозняков
кабинета, где каждую бумажку я готов предъявить прессе, в другое место -
полезное своей акустической изолированностью и хорошей защитой от "жучков".
Там я расскажу ему, с кем он будет работать, чтобы устранить - убить или
опозорить - конкурентов в исполнении своей миссии. Как должен будет
выискать среди тысяч проявлений материальной культуры вредные для идеи
образцы. Для этого, впрочем, тоже имеются очень мало ресурсов - нас так и
не стало больше двухсот человек и чтобы творить добро и зло, приходиться
одевать противоположные маски.