"Станислав Бескаравайный. Укоротитель " - читать интересную книгу автора

Сделаем так, что они испугаются - неповадно будет.
- Пойдет, - согласился капитан, наш сегодняшний попутчик, ведший трех
"крабов", - Возьмем гуманитарку.
- Да, - передумал комбат, - Может сработать, перестанут высовываться.
- Только пусть солдаты, у кого есть, рукавицы оденут - с этими
дамочками предохраняться надо, - подытожил я.
Через минуту мне пришлось - было очень неприятно чувствовать себя
мишенью, но подобные действа требуют артистичности - протискиваться сквозь
шеренгу, охранявшую голову колонны от митинга. Я дошел до середины
десятиметровой "ничейной земли", чувствуя всю надежность строя наших штыков
сзади и всю перспективу меткости кокорского снайпера спереди. На несколько
секунд стал главным виновным во всех несчастьях человечества и услышал
много плохого о своем будущем. Собрался, постарался обольстительно
улыбнуться и, пытаясь перекричать толпу, начал.
- Вот эта банка с джемом - помощь от народа самой демократической
страны в мире!! - поднял ее повыше, а другой рукой указал на самую громкую,
растрепанную, с самыми сумасшедшими глазами женщину в первых рядах, - И вот
ты сейчас ее сожрешь!!
Из-за шеренги донеслась команда и сквозь нее хлынул батальон. Бойцы не
били, не отталкивали женщин, они их хватали и пытались запихнуть в рот
содержимое этих маленьких, со стакан размером, баночек. Непонимание в
сочетании с самой крошечной долей опасения за свою жизнь рождает страх,
темный панический ужас, готовый пробиться сквозь самый ухарский задор и
охватить любого. Поднявшийся визг превзошел всякое вероятие и задние ряды
толпы мы просто не успели схватить - хоть и в ботинках, они бегали очень
быстро. Те, на ком проводили процедуру кормления, отбивались так, будто их
потчевали цианистым калием. На мою долю досталось несколько плевков и
прокушенный манжет гимнастерки, хорошо руку успел отдернуть.
- Внимание! Запасы помощи ограничены, не допускайте ее нецелевого
использования!! - пришлось кричать уже через пять минут и второй порции, а
уж тем более добавки, хватило не всем.
- За свободу, за демократию! - завел какой-то боец, пытаясь
протолкнуть сквозь разжатые зубы витаминизированную массу, и остальные тут
же подхватили, - За суверенитет, за чистоту веры...
Когда процедура начала переходить в опасное для жизни издевательство,
я, почти одновременно с комбатом, дал отбой. Скоро колонна прошла мимо
обочины, на которой женщины, корчась, пытались избавиться от содержимого
своих желудков. Наблюдая это зрелище, я очень хорошо понял, - страх
усмиряет только тогда, когда не ведет к озлоблению, к едкой жажде мести, а
порождает недвижимость мыслей, опасение сделать хуже своими собственными
действиями. Но милость оказывает лишь тот, кто демонстрирует весь ужас
своего гнева. Где найти середину?
- Знаешь, - нейтральным голосом, смотря куда-то вдаль, выговорил мне
Туллий, - кто окажется крайним после всплытия этого дела?
- Знаю, что все здесь устроенное, было политкорректным, - в тон ему
ответил я.
Чтобы раскрутить пленку, наверняка имевшуюся у кокорцев, надо было
поссориться с производителем джема, а этого они делать не хотели, и в
телезвезду я тогда не превратился. Другое дело, что в узких кругах
обладателей военной формы я получил некоторую известность. Не в последнюю