"Люк Бессон. Артур и месть Урдалака " - читать интересную книгу автора

вынутого из духовки. Не хватает только яблока в зубах. Но сейчас ему явно
нет дела до собственной внешности. Уже давно вынашивает он свою страшную
месть. И вот теперь он расквитается за все оскорбления, за все те фокусы,
которые за его спиной проделывали эти мелкие сатанинские твари. О-о-о,
берегитесь, крыложужжащие и полосатобрюхие! Но страшная месть - это в
будущем, а сейчас ему не терпится взять реванш, пусть даже самый ничтожный.
И щелочки-глазки, лихорадочно поблескивающие на лице-подушке, в поисках
камня вперяются в густую траву. Камень желательно найти поувесистее, чтобы
пчелам мало не показалось, чтобы эти мерзкие жужжалки сразу поняли, что ждет
их впереди. К сожалению, хотя камней в траве целая куча, все они очень
маленькие. Наконец поиски увенчиваются успехом: поодаль отец замечает
здоровенный булыжник. Рот его искривляется в сардонической усмешке,
чрезвычайно гармонирующей с его распухшей физиономией. Схватив булыжник, он
гордо потрясает им, словно первобытный предок человека, только что освоивший
прямохождение. Встав на изготовку, он выбрасывает вперед руку, издает боевой
клич... и сталкивается нос к носу с воином племени бонго-матассалаи. Боевой
клич сменяется воплем ужаса. Впрочем, выражение "нос к носу" в данном случае
не соответствует действительности, так как отец достает великану матассалаи
только до пупа. Поэтому столкнуться носами они никак не рискуют!
Высоченный воин стоит на пути камня к дуплу, и это не может быть
случайным совпадением.
- Уходите отсюда... я... мне... мне надо свести счеты кое с кем! -
бормочет отец, пытаясь скрыть свой страх за излишней говорливостью.
Воин молча смотрит на него своими большими черными глазами. Молчание
продолжается так долго, что отец окончательно теряется и понимает, что
очутился не в своей тарелке. Взгляд воина совершенно бесстрастен, в его
зрачках отражается бескрайняя саванна, где он жил и охотился. Он не боялся
никого, даже львов, так что низенькое пугало в канареечного цвета рубашке,
пусть даже и с булыжником в руке, никак не может его испугать.
- Вон отсюда! Эти насекомные твари уже целую неделю действуют мне на
нервы! Но сегодня настал мой черед! - заглушая страх, писклявым голосом
выкрикивает отец.
Величественным жестом воин отводит руку и, указывая пальцем на дерево,
торжественно произносит:
- Этому дубу более двух сотен лет. Он видел рождение отца твоего отца.
Он является старейшиной этого леса, и, если он решил дать пристанище рою
пчел, нам остается только склониться перед его волей и желанием.
Отец оторопел. Ему даже в голову не приходило, что в лесу существует
своя иерархия.
- Но здесь я у себя дома, и не деревьям диктовать мне свои условия! -
возмущенно заявляет он, выпячивая грудь.
- Ваши рассуждения неправильны. Должен вам напомнить, что здесь вы не у
себя дома, а у Арчибальда, и камень, который вы держите в руке, тем более не
является вашим, потому что это мой камень, - нарочито медленно
растолковывает воин.
Отец в изумлении смотрит на булыжник. Он не думал, что у булыжников
тоже есть владельцы. Что может быть тупее и бессмысленнее булыжника,
валяющегося на дороге? Он вертит камень в руках и быстро убеждается, что на
одном из его боков действительно вырезаны африканские письмена.
Воин протягивает руку - забрать свое имущество. Отец растерян. Трудно