"Альфред Бестер, Роджер Желязны "Психолавка"" - читать интересную книгу автора

познавательная. - Он взял крошечную бутылочку, покрутил ее в руках и
поставил на прежнее место перед Глорией. - Спорить готов, ваш отец купил
ее именно там".
Он помолчал, поднял глаза и уставился в бездонный омут прекрасных очей
Глории.
"Могу ли я надеяться, что сегодня вечером - попозже - вы согласитесь
составить мне компанию?"- спросил он.
Она покачала головой:
"К сожалению, я занята. У меня вечером деловая встреча".
"Дело в том, что сегодня мой Последний вечер. Завтра мы грузимся на
корабль и выходим в море. Вряд ли у меня в ближайшем будущем представится
возможность провести вечер в обществе очаровательной дамы".
"Вечер еще только начался, - возразила она, вставая. - От всей души желаю
вам удачи. И спасибо большое!"
"А вы постарайтесь все же посмотреть шоу мадам Туссен и развлечься".

* * *

После обеда мы поспешили вернуться на Слоан-стрит, чтобы успеть попасть в
гостиницу до начала затемнения. Прохожие на улицах тоже торопились, часто
поглядывая на небо. В спину дул влажный ветер, точно намекая, что скоро
начнется дождь.
Поднимаясь по лестнице, мы держались за руки, а у дверей номера я
скользнул по губам Глории легким поцелуем, и мне показалось, что в ответ
губ моих быстро коснулся тут же исчезнувший раздвоенный змеиный язычок.
Мы заперли дверь, и она, вытащив из своего ридикюля бутылку коньяка,
протянула ее мне и сказала:
"Вот. Можешь напоить меня до бесчувствия. Или, если хочешь, выпей все сам.
Но лучше напьемся вместе!"
Я, разумеется, подчинился, совершенно очарованный нашей Медузой. Мы с
удовольствием выпили несколько бокалов коньяка, поздравляя друг друга с
удачной охотой и чувствуя, как отпускает напряжение. Потом еще выпили. В
номере было полутемно, лишь неярко светил маленький ночник в углу. Уже
началось затемнение, и нам не хотелось зажигать верхний свет, хотя
занавеси на окнах были вроде бы достаточно плотными. В общем, лучшей
обстановки и желать было нельзя.
Мы лениво валялись поперек кровати. Розоватые блестки на новой коже Глории
сверкнули, когда она неторопливо потянулась и принялась развязывать мой
галстук, расстегивать рубашку и вообще - раздевать меня. Я лишь старался
не разлить оставшийся в бутылке коньяк, но отнюдь не сопротивлялся
прикосновениям ее нежных холодных ручек, которые отчего-то удивительно
меня возбуждали. Вскоре мне пришлось заткнуть бутылку пробкой и вступить в
игру более активно.
Она была странно прекрасна и прекрасно странна! Грудей у нее не было
вовсе, не было даже сосков. И пупка тоже. От шеи до бедер ее ровное тело
струилось, точно живая вода, и было гладким, округлым, податливым, а кожа
посверкивала розовыми блестками. Она, казалось, меняла свою внешность
каждую секунду, словно разговаривала со мной на неведомом мне - к
сожалению! - языке.
Самое интимное место у нее напоминало бутон цветка, который чуть