"Любовь Безбах. Парламентер ("Звезды в луче фонарика" #2) " - читать интересную книгу автора

упущенной выгоды. Я в который раз рассердился на ребят из научной группы,
которые задерживались из похода. Наверняка они принесут в образцах почв и
вод немало неизвестных вирусов и бактерий.
- А не послать ли нам парламентера? - вдруг подал голос Матвей.
- Куда? - удивился я.
- Пора договариваться с Землей.
- Своего парламентера ты в последний раз увидишь перед стартом.
- Земля не пойдет на нарушение собственных законов. Даже если миссия
парламентера провалится, его обязаны будут вернуть назад. А я уверен, что мы
договоримся.
- Откуда такая уверенность? - подивился я. - Ты всерьез полагаешь, что
человека из нашей банды Земля ждет с распростертыми объятиями? Конечно, ему
там обрадуются, еще как!
- Нарушать закон Земля не будет, - повторил Матвей. - Парламентер от
самой многочисленной банды в космосе - прекрасный повод для демонстрации
образцово-показательного следования законности и порядка, и я больше чем
уверен в неприкосновенности нашего посланника. К тому же у нас есть неплохой
козырь.
Матвей не договорил и задумался. Жемчужное небо заплакало, и
развороченная земля под колесами техники и под ногами людей стала
превращаться в непролазную грязь. До меня начало доходить, что Матвей прав.
Действительно, это выход.
- Необходимо послать хорошего дипломата, - сказал я. - А все наши
дипломаты, как назло, имеют великолепнейшие смежные профессии, и отрывать их
от строительства никак нельзя. Тем более с дипломатом придется отправить
лоцмана и пилота, чтобы они доставили парламентера на Землю. Опять же потери
в людских ресурсах. Пусть небольшие, но потери.
- Я знаю, кого послать, - проговорил Матвей. Он отошел от окна, и во
времянке сразу стало светлее. - Пусть дипломаты строят деревню.

ЮРИЙ ТАБУНОВ

В последнее время меня все стало раздражать. Я всерьез стал подумывать,
не перебраться ли мне из рубки обратно в каюту, дабы не перебить пульты и
приборы в припадке бешенства, но, подумав как следует, каждый раз отметал
эту мысль. Бешенство приносило упоение, которого я раньше не знал, оно
приходило на смену тупому безразличию ко всему. На транспорте все полгода
царила тишина. Когда на камбузе на пол упала тарелка, я чуть не подпрыгнул
до потолка, и это послужило толчком для первого приступа бешенства. Я
перебил на камбузе все, что можно было разбить. Я бил посуду и упивался
сладостью громких, резких звуков. Легче не стало.
Я жил без Нее уже восемь месяцев. Моя жизнь теперь делилась на три
части: до Нее, с Ней и после Нее. Два месяца я ждал, когда она ко мне
вернется. Я не мог понять, почему она ушла. Она кричала на меня из-за
каждого пустяка, которых я не замечал, это удивляло и удручало меня. И в
самом деле, оставленная на столе кружка из-под чая, две чайные ложки
("Откуда ты их только берешь, две ложки?! Каждый раз - две ложки!"),
незакрытый тюбик с зубной пастой, неизменные хлебные крошки на диване и в
постели - ведь это не повод для бурной ссоры! Каждый раз она со своими
скандалами заставала меня врасплох. Я изумлялся и молчал, а она кричала и