"Любовь Безбах. Осенняя заваруха ("Звезды в луче фонарика" #3) " - читать интересную книгу автора

головной болью - я угостила его лучом своего "фонарика".
- Вот сука, а, Валера? - беззлобно пожаловался он офицеру, держа рукой
отяжелевший лоб. - И что мне делать с этаким сокровищем? Я ни за что с ней
не расстанусь. Буду, как змеюку, всюду таскать с собой и смотреть за ней в
оба глаза, чтобы не цапнула при случае.
Рыжаков весело расхохотался.
- Ты ее к себе прицепи, - посоветовал он со смехом. - Считай, половина
рубки всегда с собой.
Шесть человек, присутствующих кроме нас в рубке, тоже захохотали. Здесь
было веселее, чем в банде Репьева, только вот шансов выжить было гораздо
меньше. Луч "фонаря" скользил, обметывая громаду пространства. Если бы не
Иваненко, на крейсере, кроме меня, никого не осталось бы в живых. Зря я
обиделась на Матвея, когда он помог мне открыть в себе свои способности. Как
я таращилась на него из шлюзового тамбура, распахнутого в открытый космос,
впервые испытавшая на себе смену способа существования! Пыталась смутить его
взглядом. Люди рядом с ним сначала отворачивались от моего взгляда, затем
попросту разбежались, словно я держала их под прицелом. А Власову хоть бы
что! Стоял себе по другую сторону люка, попирал палубу ножищами и в свою
очередь таращился на меня. И ни капли жалости во взоре!
А вот и лес... Приличный по размерам, очень даже приличный. Сильно
фонит, будто громадное стадо коров. Спокойствием от него веет, тишиной,
миром. Вырубить такой лес полностью силами банды Собакина можно за несколько
месяцев, то есть не в один прием. Бандиты в случае удачи будут возвращаться
сюда снова и снова. Нет у нас с Иваненко ни единого шанса быть отпущенными
на свободу...
Я погасила "фонарик", открыла глаза, равнодушно глянула в обзорный
экран, ощущая себя ослепшей, и подтянула кресло со своим туловищем к
пультам. Я с небрежным видом вывела "Грот" из подпространства и указала
Рыжакову нужное направление. Я могла бы и сама дать команду в пилотажную
рубку, однако пилоты подчинялись только приказам капитана. Иваненко поднялся
на ноги. Бандиты переглянулись.
- Пока идем этим курсом, - буднично сказала я. - А дальше я скажу...
- Это далеко? - поинтересовался Собакин.
- Придет время - и все узнаете.
- А сейчас?
Я демонстративно повернулась к нему спиной и оказалась лицом к
Рыжакову. Этот неразговорчивый офицер с умным и жестоким лицом внушал мне
гораздо больше опасений, чем скользкий главарь банды.
- Что ж. Я тебя понимаю, - спокойно сказал мне в спину Собакин.
- Я провожу вас в каюту, - учтиво произнес Рыжаков. Он позволил мне
прошествовать вперед мимо него, ведя за собой Иваненко на цепи наручников.
Рыжаков шагал позади нас, негромко командуя направление. По пути он любезно
сообщил, в котором часу на "Адмирале" завтраки, обеды и ужины. Расписание не
отличалось от общепринятого. Давящий взгляд бывшего офицера я ощущала на
себе до самой каюты. Будь моя воля, я бы выцарапала ему глаза. Когда мы с
Иваненко остались в каюте одни, я постыдно заревела, потому что второй раз в
жизни мне было так страшно. Иваненко баюкал меня на своей мясистой груди,
утешая:
- Эх ты, ребенок... Выберемся, нас же двое.
- В том-то и дело, что двое, - хлюпала я. - И я не ребенок, мне