"Анатолий Безуглов, Юрий Кларов. За строкой приговора... " - читать интересную книгу автора

По утверждению защиты, это косвенно подтверждается случаем, который
произошел приблизительно за два месяца до смерти Шаблиной. Об этом случае
мы знаем от подсудимого и сослуживцев покойной, так что сам по себе он
сомнений не вызывает. Во время инъекции глюкозы Шаблина впала в тяжелое
коматозное состояние. Муж, применив искусственное дыхание и массаж сердца,
спас ее. "Если бы я хотел смерти жены, - заявил Шаблин на суде, - я был дал
ей возможность тогда умереть".
На первый взгляд такое заявление может показаться убедительным. Но
только на первый взгляд. По категорическому утверждению того же Шаблина на
предварительном следствии, его жена в тот день сама себе - я подчеркиваю:
сама себе - делала инъекцию глюкозы. Адвокат говорит: она хотела наложить
на себя руки и, преодолев страх перед шприцем, вместо глюкозы ввела себе в
вену дитилин.
Адвокат. Это одно из предположений защиты.
Прокурор. Да, в отличие от обвинения, защита считает вероятным две
версии: несчастный случай и самоубийство. Но сейчас мы говорим о
возможности самоубийства. Итак, Шаблина, по предположению защиты, ввела
тогда себе в вену дитилин... Но позвольте, уважаемый товарищ адвокат, если
она действительно хотела убить себя, то почему она предприняла эту попытку
на глазах сына, а главное, мужа, который, как она прекрасно знала, легко
мог вывести ее из коматозного состояния? Не целесообразней ли было бы
покончить счеты с жизнью, когда в доме никого не было?
Адвокат. Самоубийцы не всегда поступают целесообразно.
Прокурор. Не всегда. Но, согласитесь, они крайне редко перед тем, как
наложить на себя руки, подогревают кастрюлю с супом, а затем, когда их
спасают, тотчас же интересуются, не выкипел ли он. А ведь именно так, по
словам вашего подзащитного, поступила в тот злополучный вечер его жена...
Адвокат. Шаблин сказал: "Если мне не изменяет память".
Прокурор. Как мы смогли убедиться, память Шаблину изменяла только
тогда, когда ему это было выгодно.
Адвокат. Я вынужден снова напомнить о презумпции невиновности.
Прокурор. Я о ней не забываю. Но я не хочу забывать и о тех
несообразностях, с которыми мы неизбежно сталкиваемся, допуская неудавшуюся
попытку самоубийства и отводя Шаблину благородную роль спасителя. Нет,
Шаблин был тогда не спасителем, а убийцей, остановившимся на полдороге. У
нас имеются веские основания предположить, что это было своего рода
генеральной репетицией. Укол делала не Шаблина, а подсудимый. И он вместо
глюкозы ввел ей в вену дитилин. Но убить человека трудно. Трудно и опасно.
И, испугавшись совершенного, Шаблин в последнюю минуту вернул ей жизнь,
приняв для этого необходимые меры.
Адвокат. Вы это утверждаете?
Прокурор. Предполагаю.
Адвокат. Итак, прокурор предполагает. Доказательств у него нет.
Прокурор. Да. Но мое предположение, в отличие от вашего, не
противоречит установленным обстоятельствам происшедшего и логике.
Адвокат. Об обстоятельствах мы знаем только со слов моего
подзащитного, который сказал: "Насколько я помню". Что же касается того,
что прокурор называет логикой, то мне, видимо, повторяться не следует.
Прокурор. Теперь подойдем к версии о самоубийстве с другой стороны.
Решение покончить с жизнью - страшное решение. Человек к нему приходит,