"Анатолий Безуглов. Сигнал тревоги (Сб.Мир приключений 1987)" - читать интересную книгу автора

Вот и получается, Захар Петрович, строители говорят одно, геологи -
другое. А Воронцов вообще ни о чем слышать не хочет.
- Надо было зайти к Лукину.
- Заходил. Высмеял меня. И еще пригрозил. Бросаю, мол, тень на лучшую
бригаду в области...
- А вы и отступили? - покачал я головой.
У Фадеева на скулах заходили желваки.
- Нет у меня бесспорных фактов, - произнес он и хитро добавил: - Еще нет.
- Ну хорошо, - примирительно сказал я. - Что вы намерены делать дальше?
- Пришел за помощью. Хочу вызвать геологов из области. На третейский
суд... Но пока будет идти переписка...
- Я вас понял. Владимир Гордеевич. Ускорим! Через областную прокуратуру.
Готовьте постановление о назначении экспертизы...

Редактора нашей городской газеты Назарова за глаза называли "Колобком".
Кто пустил это прозвище, трудно сказать, но Ким Афанасьевич и впрямь
походил на колобок. Маленького росточка, кругленький, с короткими ножками,
он был очень подвижный и не мог долго устоять на одном месте. Подкатится,
задаст несколько вопросов или бросит одну-две фразы и тут же спешит дальше.
Вот так же своей быстрой семенящей походкой подошел он ко мне, когда мы
случайно увиделись в горисполкоме.
- Ну как, нашли злоумышленников? - спросил он.
- Каких? - не понял я.
- Да тех, кто слил в Берестень солярку...
- Идет следствие, - неопределенно ответил я.
- А успехи есть? - продолжал любопытствовать Ким Афанасьевич. - Нас
донимают телефонными звонками и письмами. Хотелось бы подкинуть читателю
свеженькую информацию... Так сказать, гласность... Я пришлю к вам нашего
корреспондента?
- Преждевременно, - ответил я.
- Понимаю, понимаю, - поспешно произнес Назаров. - Следственная тайна. Ну
что же, подождем, подождем... А общественность бурлит, возмущается.
Назаров с сожалением вздохнул и покатился дальше.
На следующий день, развернув "Знамя Зорянска", я увидел на четвертой
полосе аншлаг, набранный большими буквами: "Еще раз о Берестене". Под ним
шла подборка писем читателей, которые продолжали клеймить загрязнителей, и
пространное интервью со знатным бригадиром шоферов Германом Воронцовым, он
обличал тех, кто поднял руку на чудо природы - Берестень-озеро.
"Однако же выкрутился, - подумал я про Назарова. - Нашел-таки выход".
Когда я показал газету Фадееву, он усмехнулся:
- Не пожалел для родственничка места...
- Какого родственничка? - не понял я.
- Воронцов - зять редактора, - ответил Владимир Гордеевич.
Это было для меня новостью.
- Лишняя реклама никогда не помешает, - продолжал Фадеев, как мне
показалось, неодобрительно.
- Передовик... По-моему, ничего предосудительного, - заметил я.
Хотя мне и не очень понравилось, что в предисловии к интервью заслуги и
достоинства бригадира перечислялись слишком пышно. Ким Афанасьевич мог
"преподнести" зятя несколько поскромнее.