"Анатолий Безуглов. Инспектор милиции" - читать интересную книгу автора

в кабину, завел мотор. Нет, сдаваться нельзя. Я подошел к шоферу.
- Дай права. (Он повиновался.) А теперь делай что хочешь.
И, положив документы в карман, пошел прочь. Сзади меня заглох мотор,
хлопнула дверца, и послышался едва не плачущий голос шофера:
- Геннадий Петрович!.. Нассонов выругался.
Я продолжал идти.
- Младший лейтенант...
Я остановился. Председатель махнул рукой: подойди, мол. Я вернулся.
- Пошли.
Мы зашли в мастерские. Геннадий Петрович снял трубку телефона.
- Начальника райотдела внутренних дел. Да, срочно...
Он стоял ко мне спиной, Было видно, как у него за стыли желваки:
- Приветствую вас. Нассонов... Он самый.
Он говорил с моим начальством несколько минут. И я понял: председатель
чувствовал, что бой проигран. Это его злило еще больше, потому что всему
причиной был я, розовощекий мальчишка.
Нассонов сунул мне трубку.
- Кичатов, можно выпустить машину в рейс?
- Никак нет, товарищ майор. Совсем тормоза не ра ботают. Лично
проверял.
- А чего же Нассонов бушует?
- Не знаю.
- Ничего, пошумит, пошумит и перестанет. А вообще ты молодец, младший
лейтенант. Не сдавайся.
- Слушаюсь.
- Вот так... Завтра в час - на оперативное сове щание.
- Так точно. Буду, товарищ майор. В трубке запели короткие гудки.
Ребята, молча курившие на скамейке, вопросительно смотрели на нас. Так
же смотрела Лариса.
Председатель, не сказав ни слова, вышел и сел в свой "газик". Машина
круто развернулась, зло прошелестела шинами и помчалась по дороге...
- Что? - поднялся шофер.
- За правами придешь ко мне, после того как почи нишь машину. Я
проверю...
Это была победа. Но в душу, на самое дно, опусти лась горькая тяжесть
оттого, что уставшие парни будут сейчас стаскивать двигатель с кузова. Потом
снова втаскивать на другую машину. А где-то люди ждут и чертыхаются...
Я даже переживал за Нассонова. Получить оплеуху от молокососа...
Катаев побежал искать другую машину. Мы с Лари сой молча пошли назад по
дороге.
- Неужели у вас все так строго? - спросила она.
- Надо было кричать не на меня, а на этого болвана Федю.
- Некрасиво вышло...
И окончательно померкло то чудо, возникшее там, среди золотых
подсолнухов...
...А ночью, когда я уже засыпал, убаюканный шепо том листвы у моих
окон, тихо скрипнула калитка, и в свет лом квадрате окна появилась голова.
- Товарищ лейтенант! Незнакомый, почти мальчишеский голос"
- Кто это?
- Я, Женя...