"Анатолий Безуглов. Вас будут называть "Дикс" (Приключенческая повесть)" - читать интересную книгу автора

На лице Скирды появилось виноватое выражение:
- С Макаровой, Сергей Васильевич, пол\чилась неувязка.
- Что такое?
- Уехала в деревню, к родным.
- Куда именно?
- В Сухановку. Будет дня через два.
- Вот что, Валерий Игнатьевич, немедленно свяжись с Сухановкой. Там
участковым инспектором старший лейтенант Гаврилов, объясни ему ситуацию.
Чтобы завтра к утру Макарова была здесь. Если надо, сам поезжай за ней.
Скирда недовольно пожал плечами: видно было, что ему не улыбалась
прогулка в Сухановку.
- Пойми, - строго сказал я, - что Макарова единственная свидетельница,
которая видела машину примерно в то время, когда произошел наезд. От ее
показаний зависит очень многое.
Увидев, что Скирда направился было за мной, я остановился и официальным
голосом спросил:
- Куда это вы, лейтенант Скирда?
- Хочу вас проводить к этой девушке.
Чувствовалось, что Скирда умирает от любопытства. Наконец, с его точки
зрения, появилась в следствии какая-то загадочная личность, а он,
непризнанный гений сыска Скирда, должен тащиться в какую-то Сухановку,
вместо того чтобы присутствовать на допросе таинственной незнакомки.
- Дорогу к своему кабинету я найду без посторонней помощи. А ты займись
тем, что тебе велено.
- Слушаюсь.
Скирда даже крякнул от досады, но, очевидно поняв, что спорить со мной
бесполезно, круто повернулся и пошел в дежурку.
Возле своего кабинета я увидел девушку, застывшую в неудобной позе на
стуле, стоящем возле дверей.
- Вы ко мне? - спросил я, открывая дверь.
- А кто вы будете? - настороженно спросила она.
В коридоре было темно, и я никак не мог разглядеть ее лица.
- Мне доложили, что вы хотите сообщить что-то по делу Горбушина. Я
следователь, который ведет это дело. Моя фамилия Лазарев, зовут Сергей
Васильевич.
- Тогда к вам, товарищ Лазарев. - Девушка тяжело вздохнула.
- Проходите, - пропустил ее вперед и, войдя в кабинет, зажег свет.
Теперь я мог как следует рассмотреть ее. В тускло освещенном коридоре
она показалась мне старше. На самом деле ей можно было дать лет
девятнадцать-двадцать. Ее вполне можно было назвать хорошенькой, если бы
лицо не портили заплаканные красные глаза с тяжело набрякшими веками.
- Ну что ж, - как можно приветливей сказал я, - раздевайтесь, садитесь,
будем знакомиться. Кто вы и что привело вас ко мне?
Девушка расстегнула пальто, но, так и не сняв его, села на стул.
- Я Клава, Клавдия Брызгалова. - Девушка поправила выбившуюся прядь
волос и, с обидой взглянув на меня, сказала: - Вы вот, товарищ Лазарев,
собираетесь засудить Мишу...
- Горбушина?
- Да, Горбушина. А Миша ни в чем не виноват. Ну, вот ни капельки. Не
мог он этого сделать. Ну никак не мог!