"Лев Безыменский. Операция МИФ, или Сколько раз хоронили Гитлера " - читать интересную книгу автора

В официальных выступлениях лидеров рейха не было недостатка в хулении
Сталина как главы "еврейско-большевистского" государства. Но иногда думали
по-другому. Немецкий дипломат Хассо фон Этццорф однажды (22 сентября 1941
г.) записал такие слова Гитлера Mьnchen, 1989. - S. 425,> :
"Для судьбы Сталина есть две возможности: либо его убьют собственные
люди, либо он попытается заключить с нами мир. Ибо Сталин (а он является
величайшим государственным деятелем современности) должен понять, что в его
66-летнем возрасте (Сталину тогда было 62 года. - Л.Б.) он уже не может
начать новое дело, для завершения которого нужна человеческая жизнь. Поэтому
он попытается с нашей помощью спасти то, что можно спасти. Надо пойти ему
навстречу. Если бы он решил направить русскую экспансию на юг (Персидский
залив), что ему уже предлагалось (в ноябре 1940 г.), то можно себе
представить мирное сосуществование Германии и России".
Но как сам Гитлер иногда пытался реально взглянуть на своего
"врага-партнера", так и в высших политических кругах Берлина под влиянием
сокрушительных ударов Красной Армии пытались по-иному оценить роль Сталина.
В этом отношении очень интересен обнаруженный мною в архиве Сталина
документ. Это перевод письма Геббельса к Гитлеру, написанного примерно в
конце 1944 года. Письмо сохранилось в бумагах Геббельса, захваченных
советскими войсками под Берлином. Трофейные документы стали разбирать, и
тогдашний министр внутренних дел Сергей Круглов счел нужным послать Сталину
перевод нескольких писем Геббельса Гитлеру. Одно из них гласило
<Государственный архив Российской Федерации (далее: ГА РФ), ф. 4901, оп. 2,
д. 135, л. 316 -338.> :

"Развитие войны в последние месяцы, когда враг на востоке и западе не
только подошел к границам империи, но даже перешел их, побуждает меня
изложить перед вами мои мысли относительно нашей военной политики. При этом
я оставляю без рассмотрения дальнейшее течение военных операций, как бы оно
ни сложилось под влиянием благоприятных и неблагоприятных обстоятельств, так
как судить об этом не входит в сферу моей деятельности. Я не располагаю к
тому же необходимыми данными, которые позволили бы мне прийти к правильным
выводам. Поэтому я хочу ограничиться в этом вопросе лишь констатацией того
факта, что события этого лета значительно поколебали наши надежды. На
востоке наш фронт не смог удержаться на той линии, где мы считали это
возможным; на западе мы не могли отразить вторжение. Напротив,
оккупированные нами ранее западные территории, являвшиеся предпосылкой наших
операций на востоке, утеряны нами, за небольшим исключением. Я довольно
точно знаю причины, которые привели к этим тяжелым военным поражениям. Они
зависят более от отдельных лиц, чем от материальных условий. Но, по-моему,
при оценке шансов на окончательную победу они имеют меньшее значение, чем
сами факты, а к последним мы не можем не прислушаться.
Наше самое существенное преимущество в дальнейшем ходе войны
заключается, на мой взгляд, в том, что нам противостоит крайне неоднородная
коалиция противников. Западный и восточный вражеские лагеря разделены между
собой горами противоположных интересов, которые сегодня не проявляются лишь
потому, что обе группы движимы стремлением сначала уничтожить нас, а затем
уже перейти к решению своих собственных конфликтов. Таким образом, мы имеем
точно такую же ситуацию, как в ноябре 1932 года, когда партия была ослаблена
и морально угнетена в результате тяжелых поражений, а коалиция ее

123456789101112131415161718192021222324252627282930313233343536373839404142434445464748495051525354555657585960616263646566676869707172737475767778798081828384858687888990919293949596979899100101102103104105106107108109110111112113114115116117118119120121122123124125126127128129130131132133134135136137138139140141142143144145146147148149150151152153154155156