"Лев Безыменский. Операция МИФ, или Сколько раз хоронили Гитлера " - читать интересную книгу автора

"Было бы хорошо, чтобы Сталин сам от себя спонтанно обратился с письмом
к Гитлеру".

Самое главное было сделано: идея письма Сталина стала на повестку дня.
Записи (опять-таки сделанные Владимиром Павловым) не содержат указаний на
то, какие выводы были сделаны на основании бесед 9 и 12 мая. Но мне
представляется возможным высказать определенное предположение о практических
выводах, что я основываю на словах, слышанных не от кого другого, как от
Георгия Константиновича Жукова. Этот разговор состоялся в 1966 году на его
подмосковной даче, где маршал жил последние годы своей жизни. Здесь он писал
свои мемуары, точнее, вел бумажную войну с партийными контролерами,
навязывавшими маршалу свои представления о войне и вычеркивавшими им
неугодное. Но ко мне маршал отнесся благосклонно - то ли потому, что я
служил в его штабе весной 1945 года, то ли потому, что приехал с
рекомендацией хорошо знакомого Жукову Константина Симонова.
Основная речь у нас шла о битве под Москвой, но маршал не мог не
говорить о предвоенном периоде, о его роли как начальника Генерального штаба
Красной Армии. Было упомянуто и злополучное заявление ТАСС, появившееся в
советской печати 14 июня 1941 года. В нем советское правительство
категорически опровергало спровоцированные "враждебными СССР и Германии
силами" слухи о якобы готовящемся немецком нападении. Это заявление привело
тогда советских людей в полное замешательство: с одной стороны, народ
чувствовал, что в воздухе действительно "пахнет войной", с другой - привык
верить сообщениям ТАСС как святому евангелию.
- Но я воспринял его по-своему, - сказал маршал.
- Почему?
Он объяснил это так:
- Где-то в начале июня я решил, что должен предпринять еще одну попытку
убедить Сталина в правильности сообщений разведки о надвигающейся опасности.
До сих пор Сталин отвергал подобные доклады начальника Генштаба. Как-то он
говорил по их поводу: "Вот видите, нас пугают немцами, а немцев пугают
Советским Союзом и натравливают нас друг на друга". Вместе с наркомом
обороны Семеном Константиновичем Тимошенко мы взяли подготовленные штабные
карты с нанесенными на них данными о противнике и его сосредоточении.
Докладывал я. Сталин слушал внимательно, но молча. После доклада он отправил
нас, не сказав своего мнения. Настроение у меня было тяжелое. Прошло
несколько дней - и меня вызвал Сталин. Когда я вошел, он сидел за своим
рабочим столом. Я подошел. Тогда он открыл средний ящик стола и вынул
несколько листков бумаги. "Читайте", - сказал Сталин. Я стал читать. Это
было письмо Сталина, адресованное Гитлеру, в котором он кратко излагал свое
беспокойство по поводу немецкого сосредоточения, о котором я докладывал
несколько дней назад. "А вот ответ, читайте", - сказал Сталин. Я стал
читать. Боюсь, что не смогу столько лет спустя точно воспроизвести ответ
Гитлера. Но другое помню точно: раскрыв 14-го утром "Правду", я прочитал
сообщение ТАСС и в нем с удивлением обнаружил те же самые слова, которые
прочитал в кабинете Сталина. То есть в советском документе была точно
воспроизведена аргументация самого Гитлера...
Жуков не оговорился, когда в беседе со мной рассказал о письме Сталина
Гитлеру. Об этом упомянул он и во время своей встречи осенью 1968 года с