"Владимир Безымянный. Нирвана" - читать интересную книгу автора

- Великолепие, конечно. Подлинная старина. Кстати, а Дмитрий
Дмитриевич дома?
- Куда там! С утра в клинике. Он редко бывает днем. По выходным, да и
то через раз. А оружие - это не Дима, еще покойный муж собирал. Скоро
тридцать лет, как его не стало. Ну, да все там будем... А красота -
остается, это так. Какие мастера работали, душу вкладывали! Нынешним
трудно понять - прагматики: трезвость, расчет в первую голову. А человек
должен бежать от этого, стремиться жить сердцем, подчиняться первому
движению души. Увы, приходится признать, что наше поколение было в гораздо
большей степени идеалистами... Так что сегодня, в трезвую и холодную
эпоху, нам остается одно - наши дети. В них наше достояние, наша жизнь.
Дима... он ведь радость несет людям. - Она с гордостью посмотрела на
фотографию на стене в простой деревянной рамке, глаза ее затуманились.
Высокий, чуть лысоватый мужчина в белом халате держал перед собой
пухлую книгу с иероглифами на обложке. Проницательным мягким взглядом
мужчина смотрел, казалось, сквозь книгу в лицо кому-то незримому - доброму
собеседнику, понимающему слушателю.
Лицо его было одухотворенным, словно у вдохновенного проповедника.
Дмитрий Дмитриевич Хотынцев-Ланда был в городе широко известен. По
слухам, многие обязаны были ему если не полным исцелением, то улучшением
состояния, а уж семейные и иные психологические проблемы доктор щелкал как
орехи. Обычно прием велся в клубе завода "Металлист", и развешанные по
городу афиши и рекламные объявления в прессе не уставали напоминать
обывателю об этом.
Не забывал Дмитрий Дмитриевич и о здоровых: кажется, речь шла о
занятиях какой-то разновидностью йоги, о совершенствовании тела и духа.
Впрочем, сам Строкач был еще недостаточно совершенен, чтобы различать
нюансы высших учений о тонких космических энергиях. Хватило бы времени для
решения земных проблем! Так и сейчас - нельзя было дать следу остыть,
нужна была зацепка, ниточка...
- Итак, никого, кто бы заходил сегодня к Минской, вы не видели? -
Строкач повторил вопрос для порядка, уже собираясь уходить.
Женщина перебила его - вопрос прозвучал уже трижды.
- Ну я бы с удовольствием, Павел Михайлович, но, увы, выхожу очень
редко. Этажом ниже живет подруга, видимся раз в день, когда гуляем с
собаками. Она и сейчас внизу, на скамейке, я из окна видела. Она для вас
клад - все знает, все видит. Ее легко узнать - Октябрина Владленовна
видная женщина, в молодости красавица была - заглядение.
Женщину у подъезда Строкач приметил. Стройная для своих лет, с
тяжелой каштановой косой с проседью и спокойными величавыми чертами
северорусского типа.
Но с нею сейчас должен был работать лейтенант Родюков, а Строкач уже
звонил в третью квартиру четвертого этажа, дверь которой располагалась у
последних ступеней лестницы.
Дверь стремительно распахнулась. На пороге стояла ослепительная
голубоглазая блондинка во всеоружии неполных двадцати лет. На лице ее
блуждала тревожная улыбка.
"Наверное, уже знает, что случилось, - подумал Строкач. - Почему?
Ведь вахтер уверяет, что никому ничего не сообщал".
- Мы могли бы поговорить и здесь, - сказал майор, отрекомендовавшись,