"Владимир Безымянный. Нирвана" - читать интересную книгу автора

ткани следы смазки, на оружии - ворсинки.
- Тогда, может, она выстрелила сначала...
- А Усольцев, мгновенно скончавшийся от трех пуль, прыгнул к Минской,
ударил ее ножом и убрался в свой угол. Любопытная версия. Растешь...
Ладно-ладно, не дуйся, - кивнул Строкач, посерьезнев. - Не было у меня
причин грешить на Дмитрия Дмитриевича. Нет мотива, а кроме того - алиби,
все состыковалось. В восемь тридцать вышел из дома, вахтер подтверждает.
Десять минут ходу до подрайона. Сорок минут с участковым. В это время
Усольцев пришел к Минской, уже оба были мертвы. В семнадцать минут
десятого Хотынцев-Ланда входит в магазин. Две минуты на покупку масла -
совпадает с показаниями продавщицы и ее напарницы из соседнего отдела. В
девять тридцать он уже возле дома, отдает соседке покупку и спешит на
работу. В клинике появился, когда еще не было десяти.
- Что это за время такое - "не было десяти"? Как-то неконкретно,
товарищ майор. - Родюков ухмыльнулся.
- Увы! - Строкач развел руками. - У него свой ключ, а уборщица пришла
ровно в десять. Доктор уже был на месте, облачен в белый халат и что-то
там колдовал со своей водой. Впрочем, все это не имеет значения - к тому
времени, когда он вручил масло соседке, вахтер обнаружил трупы. Так что
считаю излишним дальнейший анализ распорядка дня многоуважаемого
психотерапевта.
- Вот и отлично, Павел Михайлович. Он у нас - положительный персонаж,
даже чересчур.
- Дело в алиби, а не в этой сугубой положительности. Самое
подозрительное, что может быть, - стопроцентная лояльность. Ведь вполне
можно допустить наличие неизвестного нам мотива. Знаешь, как говорят:
"если есть брак, есть и повод для убийства". То же самое и с соседями.
- Тогда можно допустить, что...
- Семидесятилетняя старуха мастерски зарезала молодую крепкую
девушку, - подхватил майор. - С близорукостью минус восемь и ишемической
болезнью второй степени. Наблюдается она, однако, в районной поликлинике,
невзирая на фантастические способности обожаемого сына. Оставь Марию
Сигизмундовну в покое. Идем дальше. Рядом у нас обитает очаровательная
Светлана Евгеньевна Турчина, двадцати лет. С вечера к ней кавалер
пожаловал. С ночлегом. А между тем утром никто не видел, чтобы он выходил,
не оказалось его и в квартире.
- Так, может, поговорить с ней как следует, Павел Михайлович?
- Ты забыл, Игорь, кто у нас папа, и, как тебе известно, Светлана
Евгеньевна проводила своего знакомого по имени Олег, фамилии и адреса
которого она не знает, вечером, и если вахтер в это время отлучался по
своей надобности, ее вины в этом нет.
- Но она же явно смеется над нами. Подъезд запирается...
- Изнутри дверь можно открыть одним движением пальца. Это войти в
подъезд без помощи вахтера невозможно, а товарищ Обреутов - страж
надежный, отставной военный, такие порядочек держат. Тем не менее, он
действительно один раз отлучался в туалет. В принципе, можно допустить,
что кавалер Турчиной ушел именно в это время. Попробуй-ка ты его
разыскать, а я пока займусь архивом Минской. Похоже, что там кое-чего
недостает.