"Владимир Безымянный. Нирвана" - читать интересную книгу автора

цепочка. Надоевшим жестом Строкач вдвинул в щель удостоверение.
- Что-нибудь с Лешей? - тревожно спросила хрупкая девушка с льняными,
коротко остриженными волосами.
- Случилось несчастье. - Строкач терпеть не мог сообщать худые вести,
но, если уж приходилось, предпочитал не рассусоливать.
Девушка охнула, сбросила цепочку и впустила гостей. Строкач качнулся
с носков на пятки, шагнул и коротко сказал:
- Ваш муж, Алексей Усольцев, погиб сегодня утром.
Девушка привалилась к стене прихожей. Мгновение казалось, что колени
ее вот-вот подломятся. Однако ей удалось довольно быстро взять себя в
руки. Может быть, потому, что в комнате, в плетеной кроватке заходился
криком годовалый мальчишка. Похож на отца - машинально отметил Строкач.
Обыск прошел быстро. В этом доме к вещам относились как к неизбежному
злу, и обстановка была скорее спартанской. Из роскоши был только небольшой
деревенский пейзаж хорошей работы в тяжелой резной раме да серый
фарфоровый слон, с унылым видом уткнувшийся хоботом в бок телевизора.
На лице хозяйки не отражалось ничего, кроме бесконечной усталости.
Строкач и не пытался как-то утешить ее - что можно сказать в таких
обстоятельствах. Все слова кажутся пустышками.
Были, однако, и кое-какие результаты. Конечно, по нынешним временам,
десять тысяч - не бог весть какая сумма. Но эта пачечка сторублевок несла
на себе банковскую бандероль со знакомой подписью и штампом. Такими же,
как и на пачках, которые имелись у Валерии Минской и у самого Усольцева в
кармане пиджака. Деньги лежали в тумбе под телевизором, здесь же хранилась
и документация частного детектива.
Все записи сводились к восьми страницам общей тетради,
пронумерованным и разделенным на три колонки: две первых - узкие,
содержащие одни лишь цифры, третья - испещренная сокращениями и
недописанными обрывками слов. Изредка и здесь мелькали цифры. Судя по
всему, в первую колонку заносились суммы гонораров, полученных от
клиентов, вторая подводила итоги расходов, связанных с каждым делом, а
третья, самая обширная, переваливающая на оборот листа, - содержала суть
дела, зашифрованную домашним способом.
На последней странице стоял в углу номер восемь, а под ним, в первой
узкой колонке, аккуратно выведено - десять тысяч. В правой - всего три
буквы: "дев", а за ними неуверенный знак вопроса.
Жена Усольцева на деньги взглянула совершенно равнодушно, но когда
Строкач спросил, не заметила ли она каких-либо отклонений в поведении мужа
в последние дни, расплакалась.
- Я как чувствовала... Нет, еще когда он только начинал - странно
казалось: что это за профессия у нас - частный детектив... Друзья тоже
подсмеивались: Нат Пинкертон! Алеша всегда добросовестно относился к
делу... Я поначалу липла к нему - что, мол, чужих жен разыскиваешь? Но он
никогда ни слова не говорил, дескать, тайна клиента. Я и решила:
наиграется в сыщики-разбойники, а потом пройдет. Занят был по-разному,
иной раз и не ночевал, а иной - по неделе дома сидел... - Усольцева
всхлипнула. - Зарабатывал кое-что, я не скрываю. Радовалась...
Больше ничего от нее не удалось добиться. Шок миновал, и глаза у
женщины не просыхали.