"Бхагаван Шри Раджниш. О Детях" - читать интересную книгу автора

невмешательство. Рискните, разрешите ему познавать неизвестное,
неизведанное. Это нелегко. Страх сковывает родителей - кто знает, что
случится с ребенком?
Из-за этого страха они начинают лепить для ребенка какую-то модель
жизни. Из-за страха они начинают вести его определенным путем, к
определенной цели, однако они не знают, что своим страхом они убивают
ребенка. На него никогда не низойдет благодать. Он никогда не будет вам
благодарен; у него всегда будут к вам претензии.
Зигмунд Фрейд глубоко разобрался в этом, он говорил: "В каждой культуре
отца уважают. На свете нет культуры, и никогда не было, которая не
пропагандировала бы, не выдвигала бы идею об уважении отца. Уважение к отцу
появилось еще в доисторические времена, когда отца должны были убивать дети,
спасая себя от уродства".
Идея странная, но очень значительная. Он говорит о том, что отца
уважали из-за чувства вины, и эту вину пронесли через века. Говорят...
правда, это не исторический факт, а скорее разумный миф, что молодежь
убивала своих отцов, а затем раскаивалась - ведь это был их отец, однако его
методы воспитания унижали их.
Сначала убивали, а затем раскаивались. Потом они стали поклоняться
духам предков, отцов, праотцов, из-за страха, что духи начнут мстить.
Постепенно уважение к старшим стало обычаем. Но почему? Я бы хотел уважать
детей.
Дети заслуживают всяческого уважения, они такие свежие, такие невинные,
они так близки божественному духу. Настало время уважать их, а не заставлять
их уважать всяких проходимцев, плутов, мошенников, полных дерьма, и только
потому, что они пожилые.
Я бы сделал все наоборот: уважайте детей, ибо они ближе к источнику, а
вы дальше. Они все еще оригиналы, а вы - копии под копирку. Понимаете ли вы,
куда может привести уважение к ребенку? Благодаря любви и уважению вы
спасете их от неправильных поступков, не из-за страха, а благодаря любви и
уважению.
Мой дед... я не мог лгать ему, потому что он меня очень уважал. Когда
вся моя семья восставала против меня, я мог по крайней мере рассчитывать на
поддержку старика. Он не прислушивался к обвинениям против меня. Он бы
сказал: "Мне все равно, что он там натворил. Если он это сделал, значит, так
и должно было быть. Я его знаю, он не может ошибаться".
А когда моя семья видела его поддержку, то все отступали. Я ему все
рассказывал, а он отвечал: "Беспокоиться не о чем. Делай так, как
чувствуешь. В твоей ситуации, в твоем положении только тебе решать. Делай
то, что считаешь нужным, и помни, что я здесь, чтобы поддержать тебя, потому
что я не только люблю, но и уважаю тебя".
Его уважение было для меня главным сокровищем. Когда он умирал, я был
за восемьдесят миль от него. Он попросил меня срочно приехать, времени было
очень мало. Я примчался за два часа.
А он как будто ждал меня. Открыл глаза и сказал: "Я пытался продолжать
дышать, чтобы дождаться тебя. Хочу сказать только одно: я не смогу больше
поддерживать тебя, а тебе нужна поддержка. Но помни, что, где бы я ни был,
моя любовь и уважение останутся с тобой. Не бойся никого, не бойся мира".
Это были его последние слова:
"Не бойся мира".