"Бхагаван Шри Раджниш. Дхаммапада. Путь будды. Том 1" - читать интересную книгу автора

я буду фальшивым. Я могу быть правдивым, лишь, если я останусь доступным для
всех противоречий, которые содержит бог.
Это кресло, Субхути, несомненно пусто. И в тот день, когда вы сможете
увидеть, что это кресло пусто, что это тело пусто, это существо пусто, - вы
увидели меня, вы соприкоснулись со мной. В действительности именно в этот
момент ученик встречает мастера. Это растворение, исчезновение... капля
росы, вливающаяся в океан, океан, вливающийся в каплю росы. Это одно и то
же! - мастер, исчезающий в ученике, и ученик, исчезающий в мастере. И тогда
воцаряется глубокое молчание.
Это не диалог! Вот в чем восточные религии достигли высших вершин, чем
христианство, иудаизм, ислам - потому что христианство, иудаизм, ислам
продолжают цепляться за идею диалога. Но диалог предполагает дуализм,
двойственность. Ислам, христианство, иудаизм - религии молитвы. Молитва
предполагает, что существует Бог, отдельный от вас, и вы обращаетесь к нему.
Поэтому стала такой известной книга Мартина Бубера - "Я и Ты". Это суть
молитвы. Но "я" и "ты"... диалог требует двойственности. И как бы прекрасен
ни был диалог, это раздвоение, разделение, это еще не единение. Река еще не
впала в океан. Возможно, она подошла очень близко, остановившись на самой
грани, но она отступает обратно.
Буддизм это не религия молитвы, это религия медитации. И в этом
различие между молитвой и медитацией: молитва есть диалог, медитация есть
молчание. Молитва должна быть обращена к кому-то - реальному ли,
нереальному, но она должна быть к кому-то обращена. Медитация это вообще не
обращение; человек должен просто впасть в молчание, человек должен просто
исчезнуть в ничто. Когда человека нет, есть медитация.
Будда есть медитация - в этом его аромат. В эти десять дней мы
оставались в молчании, мы оставались в медитации. Главное было сказано. Те,
кто не услышал главного... теперь я буду говорить для них.
У этой медитации, воцарившейся здесь на десять дней, было небольшое
отличие - и в этом различие между моим подходом и подходом Будды - различие
небольшое, но огромной важности. И это должно быть понято вами, потому что я
не просто комментатор Будды. Я не просто вторящее ему эхо, я не просто
отражающее его зеркало; я - отклик, не отражение. Я не ученый, я не
собираюсь подвергать его высказывания научному анализу - я поэт!
Я видел то же самое ничто, которое видел он, и, несомненно, я видел его
по-своему. У Будды свой образ, у меня - свой: образ видения, бытия. Оба эти
пути достигают вершины, но пути разнятся. У моего пути есть небольшое
отличие - небольшое, но глубоко важное, помните.
Это были не только десять дней молчаливой медитации - это были десять
дней музыки, молчания и медитации. Музыка - это мой вклад. Будда бы этого не
позволил. По этому поводу мы могли бы повздорить. Он не разрешил бы музыки;
он сказал бы, что музыка это беспокойство. Он настаивал бы на чистом
молчании, он говорил бы, что этого достаточно. Именно здесь мы согласились
не соглашаться.
Для меня музыка и медитация это две стороны одного и того же явления.
Без музыки медитации чего-то недостает; без музыки медитация становится
туповатой, не живой. Без медитации музыка это просто шум - гармоничный, но
шум. Без медитации музыка это развлечение. Без музыки медитация становится
все более и более отрицательной, она приобретает устремленность к смерти.
Поэтому я настаиваю, что музыка и медитация должны идти бок о бок. Это