"Сергей Бычков. Одна строчка в летописи " - читать интересную книгу автора

Гнедке прискакал.
- На Гнедке?! Да тебя, добра молодца, на руках дружинники князевы
принесли, - качая головой, проговорила Ефросинья.
- Да?...Ну...так то тебе, Фросюшка, со слепу в темноте-то померещилось.
То я у порога запнулся, вот и поддержали меня дружинники.
Захарий встал, поправил на боку саблю и направился к двери.
- Куда ты, старый? Ложись, отдохни, - приказала Ефросинья.
- Пойду внуков посмотрю, как бы, сорванцы, не передрались.
- А саблю-то зачем с собой тащишь? Повесь на стену.
- Дак, внучки пусть посмотрят, - ответил Захарий и вышел.
Ефросинья заулыбалась. Она знала, что Захарий под старость стал любить
похвастать, и, наверняка, сейчас он обойдет всю слободу и всем встречным
будет хвалиться подарком самого князя Василия.
Ефросинья не любила этого, но сейчас подумала:
- Пусть похвалится сокол мой ясный, чай заслужил.
Через несколько дней в избу постучался молодой монах. Вошедши в избу,
он поклонился и замер, удивленный воинсвенным видом Захария,
прогуливающегося по избе с саблей на поясе.
- Мир дому вашему, - наконец выговорил он.
- Мир и тебе, добрый человек, - ответила Ефросинья.
Монах замялся, а потом, поклонившись еще раз, промолвил:
- Захарий Иванович, князь Василий Дмитреевич отдал волю свою занести в
летопись все, что вы знаете про его батюшку Великого князя Донского и про
Мамая-разбойника. С тем и пожаловал я по велению митрополита Московского.
- Кличут-то тебя как? - явно польщенный выпавшей честью, спросил
Захарий.
- Никита.
- Присаживайся, Никита, за стол, сейчас моя хозяйка, Ефросинья
Алексеевна, квасом с редькой тебя угостит, а потом и толковать будем.
Как Никита не отказывался, Захарий настоял на своем и, пока Никита ел,
он выпроводил любопытных правнуков во двор.
Поблагодарив Ефросинью за хлеб и соль, Никита открыл свою сумму и
достал оттуда дощечки, покрытые воском, и острые палочки.
- Записывать буду, - пояснил он, - а потом мужи ученые выберут из моих
записей то, то что сочтут нужным.
Разговор явно не клеился. Всегда охочий порассказывать за жизнь Захарий
сегодня словно язык проглотил. Он как будто стеснялся.
- Что ты, батюшка, мычишь, да не телишься, - укорила его Ефросинья.
- Дак дело-то сурьезное, тут думать надобно, что сказать, - ответил
Захарий.
Никита, увидев его затруднение, решил как-то помочь.
- Захарий Иванович, а Пересвета вам доводилось видеть?
- Пересвета? - тут же загорелся Захарий, - да кто же его, богатыря
русского, не знал в то время? Чистый Илья Муромец! Царство ему небесное.
Знамо дело, встречал. Он из бояр был, из Брянских, воевода. Страсть был умен
в расставлении полков. Где Пересвет полки поставил, там всегда супротивника
били. Любил его наш Дмитрий Иванович, а Пересвет ему верным слугой был.
- Вот как? - удивился Никита. - А в летописи я этого не видывал, по
летописям-то он инок, при Троицком монастыре состоял. Как же так, Захарий
Иванович, воевода - и вдруг в монастырь подался?