"Питер Сойер Бигл. Тихий уголок" - читать интересную книгу автора

колебаний, - чтобы меня кормить? То есть, это удобно? - Он почувствовал, что
это глупый вопрос, но ему хотелось знать.
Ворон уставился на него глазами, похожими на замерзшее золото.
- Раз в год, - прохрипел он. - Раз в год тебя одолевает беспокойство.
Ты начинаешь задаваться вопросом, как получается, что по воздуху тебе что-то
приносят. Ты задаешься вопросом, а что он с этого имеет. И ты говоришь:
"Ничего за ничего. Никто никому милостей не оказывает".
- Это не так, - возразил мистер Ребек. - Это вовсе не так.
- Ха, - сказал Ворон. - Все в порядке. Твоя совесть начинает тебя
беспокоить. Старые раны ноют, - он взглянул в упор на мистера Ребека. -
Конечно, это хлопотно, конечно, это неудобно. Ты прав, черт возьми, это
против моих правил. Теперь тебе легче? Еще вопросы есть?
- Да, - сказал мистер Ребек. - Почему ты тогда со мной связался?
Ворон наклонился, чтобы поймать торопливую гусеницу, и промахнулся. Он
медленно заговорил, не глядя на собеседника.
- Существуют люди, - сказал он, - которые дают. А есть и такие, которые
берут. Есть люди, которые творят, люди, которые разрушают и люди, которые
ничего не делают, а только сводят с ума два первых типа. Это в тебе с
рождения, берешь ты или даешь. И все вы таковы. Мы, вороны, приносим людям
разные вещи. Так мы устроены. Такова наша природа. Нам это не нравится, мы
бы предпочли быть орлами или лебедями, или даже какими-нибудь придурковатыми
малиновками, но мы вороны - и все тут. Ворон не чувствует себя спокойно,
пока не найдется кто-нибудь, кому надо что-то приносить, а как только мы его
находим, мы сразу же понимаем, что это за глупое занятие, - он издал нечто
среднее между кашлем и смешком. - Вороны - птицы весьма нервные. Мы ближе к
людям, чем любая другая птица. И мы связаны с ними всю нашу жизнь, но мы не
обязаны питать к ним симпатию. Ты что думаешь, мы носили пищу Илье Пророку
только потому, что он нам нравился? Он был старикашкой с грязной бородой!
Ворон притих, бесцельно роясь в пыли клювом. Молчал и мистер Ребек. И
вдруг человек неуверенно протянул руку, чтобы погладить птицу.
- Не надо, - сказал Ворон.
- Извини.
- Меня это раздражает.
- Извини, - снова сказал мистер Ребек. Он оглядел аккуратные семейные
участки с замшелыми могильными камнями. - Надеюсь, скоро придут еще люди, -
сказал он. - Летом становится как-то одиноко.
- Если ты хочешь общества, - сказала птица, - тебе следовало бы
вернуться в город.
- А у меня большую часть времени есть общество, - сказал мистер
Ребек. - Но мои знакомые забывают меня так быстро и так легко. Самые лучшие
минуты - это когда они еще только прибыли, - он встал и оперся о колонну. -
Иногда мне думается, что я мертв, - сказал он. Ворон тут же насмешливо
зашипел. - Да-да, и я забываю разные вещи. Бывает, солнце светит мне в
глаза, а я его не замечаю. А как-то раз сидели мы с одним стариканом и
пытались вспомнить вкус фисташковых орехов, и ни один из нас не вспомнил.
- Я тебе принесу немного, - пообещал Ворон. - Около Тремонта есть
кондитерская, где их продают. Там, кстати, заодно и место встречи
букмекеров.
- Это было бы славно, - сказал мистер Ребек. Он обернулся и взглянул на
витраж с ангелом. - Теперь они меня проще принимают, - заметил он, стоя