"Питер Бигл. Два сердца ("Последний единорог" #4)" - читать интересную книгу автора

- Могу, - сказал мужчина. - Во всяком случае, должен.
С этими словами он снова повернулся к лошади и, совсем как наш
деревенский кузнец, склонился над копытом. Он что-то с ним делал, но я не
видела что. У него не было ни клещей, ни расчистки, как у нашего кузнеца.
Единственное, в чем я уверена, так это в том, что он пел лошади. Во всяком
случае, я так думаю. Впрочем, это была не совсем песня. Он просто мурлыкал
себе под нос какие-то нескладные стишки, которые сочинял на ходу - совсем
как малыши, которые напевают что-то, когда играют в песке одни. Никакой
особой мелодии я тоже не уловила - просто "дам-ди-дам, дам-ди-дам", то выше,
то ниже, то выше, то ниже... Ничего особенного, как мне казалось; даже
лошади, наверное, стало скучно. Так он напевал довольно долго и все
склонялся и склонялся над больным копытом, которое держал в руках. И
внезапно все закончилось: мужчина выпустил копыто и выпрямился, но в пальцах
у него что-то поблескивало - совсем как вода в ручье. И первой он показал
эту штуку серой кобыле.
- Вот он, - сказал мужчина. - Это тебе мешало, но теперь все в порядке.
Он отшвырнул блестящий осколок подальше и снова взял копыто в руки, но
на этот раз не пел, а только очень осторожно гладил копыто одним пальцем,
снова и снова, снова и снова... Когда мужчина выпустил копыто, лошадь
топнула ногой - довольно сильно, между прочим - и звонко заржала, а мужчина
обернулся к женщине и сказал:
- Все равно нам придется где-то остановиться на ночлег, так почему не
здесь? Лошади устали, да и у меня спина ноет.
Женщина рассмеялась. Это был неторопливый, сердечный, очень приятный
звук. Я еще никогда не слышала, чтобы люди смеялись так хорошо.
- Величайший в мире маг жалуется, что у него болит спина, - раздельно
произнесла она. - Так вылечи ее, как ты лечил меня, когда меня придавило
деревом. Насколько я помню, тогда тебе понадобилось не более пяти минут.
- Больше, - ответил мужчина. - У тебя был бред, ты просто не
помнишь... - С этими словами он ласково коснулся ее волос, которые были
густыми и очень красивыми, хотя почти совсем седыми. - И вообще... ты
знаешь, как я к этому отношусь, - добавил он. - Мне все еще слишком нравится
быть простым смертным, чтобы пробовать волшебство на самом себе. Магия
каким-то образом притупляет это восхитительное ощущение... Впрочем, я,
кажется, уже говорил тебе об этом.
- Гм-м... - сказала женщина. Так часто говорит моя мама. Это "гм-м..."
я слышала, наверное, уже тысячу раз. - Гм-м, я-то была смертной всю свою
жизнь, но иногда...
Она не договорила, и высокий мужчина лукаво улыбнулся - сразу было
видно, что он немного поддразнивает свою спутницу.
- Что - иногда? - спросил он и прищурился.
- Ничего, - ответила женщина. - Абсолютно ничего...
В ее голосе мне почудились раздраженные нотки, но женщина тут же
опустила руки на плечи мужчине и добавила совсем другим тоном:
- Бывают дни, - сказала она, - когда утренний ветерок пахнет невидимыми
цветами, когда в туманных садах резвятся фавны, а ты зеваешь спросонок,
чешешь в затылке и ворчишь, что к вечеру непременно пойдет дождь, и град,
наверное, тоже... В такие дни мне очень хочется, чтобы и ты, и я - чтобы мы
оба могли жить вечно. Я даже думаю: ты здорово сглупил, когда отказался от
бессмертия.