"Дмитрий Биленкин. Гениальный дом (Авт.сб. "Снега Олимпа")" - читать интересную книгу автора

овладела растерянность. Они не выпускали цилиндр, но свободные корешки
двигались беспорядочно. Их шевеление напоминало взволнованное колыхание
ресничек росянки, которая слепо и упорно пытается нащупать близкую добычу.
Минуту-другую ничего не было слышно, кроме сопения людей и сиплого
шипения кранов. Свет комнаты явственно и быстро желтел.
- Главное - удержать, - хрипло сказал Юрков. - Экономьте усилия, скоро
все кончится. Как он, однако...
- Кто?
- Дом, кто же еще! Стебель тянется к свету, корень к воде, а он
сразу... Нет, какова реакция! Какая молниеносная перестройка тканей... И
это в агонии!
- Отростки замерли. Может, отпустим?
- Ни в коем случае! Наше счастье, что дом ослабел, прежде чем контакты
случайно коснулись пола, и дом почуял источник энергии. Но он продолжает
его искать - смотрите! Стоит хоть одному отростку дотронуться... Пригните
вон тот...
- Свет гаснет...
- Рано, рано! Вспомните, как ведет себя утопающий и держите, держите!
Стоит дому завладеть батареей - плакала наша свобода.
- Держу, держу...
Свет мигнул пару раз, словно дом хотел рассмотреть что-то, и погас. В
серых пятнах окон медленно проступал узор созвездий.
Прохрипев, смолкли краны.
- И в самом деле похоже на агонию, - прошептал Смолин.
- В доме еще тлеет жизнь. Что-то скользит по моим пальцам.
- Вы думаете, он будет до самого конца...
- А что ему остается?
Смолин вздрогнул.
- Воздух! Может быть, лучше...
- Отпустить и замуровать себя? Ничего, удушье не бывает мгновенным -
успеем.
- Вы ручаетесь, что окно сразу поддастся?
- Да, если ударить посильней.
Пол, казалось, вспотел от усилий - такой от него исходил теперь запах.
Преодолевая брезгливость, Смолин пошевелил в темноте рукой, пока не
нашарил какой-то отросток. Тот слабо ворохнулся. Словно теплый осязающий
кончик мизинца прошелся по ладони. Это было невыносимо - Смолин тут же
отдернул руку. Мертвая тишина дома больше не могла обмануть. В нем шла
напряженная, жуткая своим безмолвием борьба. Живо представилось, как
перестраиваются, агонизируют его ткани, как по всей массе дома в лихорадке
снуют сигналы, мечутся связующие организм токи, слабея, гаснут, а дом
инстинктом последнего усилия ищет приток спасительной энергии, ищет
безумно, слепо, неотвязно, даже не ощущая, словно огромный, подсеченный
ножом гриб... Или человек в беспамятстве, наедине с подступающей смертью.
Смолин почувствовал, что задыхается. Показалось? Он судорожно глотнул
воздух, и новый вздох, вместо облегчения, перехватил горло тяжелым
удушливым запахом, столь внезапным и тошнотворным, что сердце заколотилось
в панике, а виски пронзила резкая боль.
- Послушайте, Юрков...
Судорожная возня вместо ответа. Вентиляция отказала... Так скоро?! Не