"Дмитрий Биленкин. Гениальный дом (Авт.сб. "Снега Олимпа")" - читать интересную книгу автора

сформировал табурет и что есть силы грохнул им по окну.
Табурет смялся.
- Так я и думал, что оно успеет утолщиться. - Юрков отшвырнул табурет и
заметался по комнате. - Ну что вы молчите?! Ругайте, проклинайте, я ничего
не могу понять! Дверь... и никакого выхода.
Смолин растерянно молчал.
- Хорошо, - яростно проговорил Юрков. - Хватит крысиных наскоков. Будем
логичны...
Он снова заметался по комнате.
- Успокойтесь, - мягко сказал Смолин. - Что тут такого? Люди испокон
века теряли ключ от квартиры. Помню, в одной старой книге была смешная
история о голом человеке, который ненароком захлопнул за собой дверь...
Меня - нет, а вас наверняка хватятся не сегодня, так завтра.
- Скажите лучше - через месяц! И надо же так совпасть! Сегодня ночью я
собирался вылететь к жене на Марс, и все знают, что меня долго не будет.
- Но ваш отчет...
- Предварительный никому не нужен, а окончательный... Вы собирались
уединиться на месяц, не так ли?
Смолин тихо рассмеялся.
- Вы находите наше положение столь забавным? - проворчал Юрков.
- Отчасти - да. Извините... Я забыл, что для вас это не просто
приключение. Впрочем, вашей вины тут нет.
- Дело не в этом. - Юрков с треском опустился в кресло. - Я понятия не
имею, что произошло с домом, и это меня больше всего тревожит, Что он
задумал?
- Задумал?! Вы же сказали, что он не...
- Он разумен не более, чем береза, не придирайтесь к слову. И все-таки
он повел себя самостоятельно. Нарушена программа, чего быть не может!
- Гм... - Смолин тоже уселся. Оранжевый луч заходящего солнца пересек
его колени. - Я, конечно, не эмбриотехник, но на досуге люблю возиться с
цветами. Программа, самостоятельность, она же свобода воли... Тут надо
разобраться не торопясь.
- А ничего другого нам просто не остается, - желчно ответил Юрков. - Не
вижу выхода, хотя он должен, обязан быть, и позор нам, если мы его не
найдем!
Он стукнул кулаком по подлокотнику.
- Да, глупо, - согласился Смолин. - Просто нелепо! Вы говорите -
нарушена программа. Какая? Все, что делает растение, оно делает ради
самосохранения. Себя, потомства, вида... Собственно, так поступает любое
существо. Эта программа, насколько я понял, присуща и дому.
- Разумеется! Но основная его программа - сохранение обитателей. Нас то
есть. И она нарушена.
- Так ли? Поступок дома - ведь то, что он сделал, можно назвать
поступком? - по-моему, не противоречит ни той, ни другой программе.
Юрков отчаянно замотал головой.
- Нет, вы не понимаете! Дом вышел из повиновения. Вторая программа
исключает это начисто.
- В ней есть четкая, однозначная на этот счет команда?
- Ну, не совсем так. Имея дело с генетикой, нельзя регламентировать все
до мелочи. Задан общий принцип.