"Дмитрий Биленкин. Зажги свет в доме своем (Авт.сб. "Лицо в толпе")" - читать интересную книгу автора

колючек под ними. И так же тогда палило солнце, так же дул ветер, и так
же, как вот сейчас, ничей взгляд не смог бы сыскать человека. В какой же
ты эре, какое миллионолетие вокруг? В руке увесистый геологический
молоток, взгляд скользит по слоям пород, как по строчкам шифра, и едкий
пот высыхает под ветром, и карандаш послушно корябает по бумаге полевого
блокнота: "Образец N_17. Песчаник среднезернистый, грубоокатанный,
ожелезненный, с прожилками кальцита..." И пальцы привычно заворачивают
образец в шуршащую крафтбумагу, все буднично и безмятежно в этой
каждодневной работе.
А вокруг ширь времени и даль пространства. Нигде больше нет такого
простора!
Так Лавров чувствовал свою работу, так ею жил. Может быть, поэтому все
случившееся далее произошло именно с ним? Кто знает! Пока что геолог не
замечал ничего необычного. Присев на плоский камень, он наслаждался
отдыхом, когда часы еще не торопят в путь, когда все, отраженное на карте
и аэрофотоснимке, распростерто перед глазами и можно заранее, на километры
вперед, уточнить маршрут. Слушай посвист ветра, сиди и смотри на аспидные,
пробрызганные молочным кварцем выходы метаморфических пород, на обгорелые
головешки лавовых всхолмлений, на затянутую синевой даль, соображай, что и
как тут было в иные эпохи, или просто радуйся, что тебе дано видеть этот
простор, где ни пятнышка зелени, ни цветка, будто и не Земля вовсе, а
неведомая планета.
Однако пора было двигаться.
В стиснутой грядами узкой ложбине ветер обессиленно стих, солнечный
свет тотчас обрел давящую, тяжесть, тело задохнулось в испарине, и все,
что Лавров нес на себе, стало угловатым, обременительным, неудобным, -
лямки рюкзака перетянули плечи, планшетка Норовила съехать, а о коробке
радиометра и говорить Нечего: каждым своим углом она так и норовила
садануть в бок. Лавров приостановился, чтобы поправить сбрую, и с надеждой
взглянул на небо. Хоть бы облачко! Струйки пота щекотали лицо, духота была
как в жаровне. Никакого облачка в освинцованном небе, разумеется, не
нашлось, лишь крохотный силуэт то ли орла, то ли ястреба темнел рядом с
белопламенным сгустком солнца. "Чтоб тебя! - с завистью подумал Лавров. -
Хоть бы солнце прикрыл, прохлаждаешься там без дела..."
На мгновение он живо представил тентом распахнутые в небесах орлиные
крылья, усмехнулся нелепой фантазии и двинулся дальше.
Взмокшая одежда липла к телу, радиометр все так же норовил садануть в
бок, вдобавок спуск уже сменился крутым подъемом. Зато на склон откуда-то
снизошла тень. Лавров на ходу поднял голову и едва не упал от
неожиданности. Не тучка заволокла небо - откуда бы ей взяться так быстро?
- в нем не было солнца!
Зияющая дыра вместо светлого диска.
Затмение?!
Ничего похожего. Граница тени застыла на склоне метрах в десяти от
него, хотя ветер, конечно же, был и дул по-прежнему. Судорожно глотнув
внезапно отяжелевший воздух, Лавров ринулся к свету, который был так
близок и ярок вокруг. И тут же понял, что конус тени перемещается вместе с
ним, словно что-то не хочет выпустить его из-под колпака, что-то затмившее
собой солнце. "Нет! - все завопило в нем ужасом. - Нет!!!"
На мгновение сердце зашлось в оглушительном толчке, перед глазами