"Дмитрий Биленкин. Последняя тайна Земли (Авт.сб. "Сила сильных")" - читать интересную книгу автора

над головами прорезывались очерченные звездной пылью зубцы гор, но
очередная вспышка огня стирала их для глаз, которые тогда видели лишь
глухую черноту ночи. Все стягивалось к кругу света и от него зависело.
"Все мы живем в круге своих представлений", - вскользь подумал старик.
Забыв о дымящейся кружке чая, он завороженно смотрел на пламя, мысли его
были далеко. "Допуск иррационализма в науку - вот что такое этот ваш
замысел заповедника тайны! - выкрикнул тогда Зонненберг. - Простите, но я
в этой затее не участвую!"
Да, так он сказал и вышел из зала такой походкой, будто над ним реяло
священное знамя рационализма. И все примолкли, ибо то же самое знамя
трепетало в их душах. Рационализм, логика, знание - разве не с этим наука
вышла к людям, не этими ли ключами просветители хотели отомкнуть все замки
будущего?
И все же они тогда приняли это решение. Все-таки приняли...
- Утверждают, что наука начинается со слова "знаю", - тихо, будто про
себя, заговорил старик и продолжал, все более распаляясь: - Нет. Наука
начинается со слова "не знаю". Ведь как было? Во все века, при всех
религиях, задолго до всех религий человек твердо знал, как устроен мир и
отчего дует ветер, куда девается ночью солнце, на чем держится Земля и
отчего на ней зло. Загляни в любой миф, в любое писание - там все
объяснено... Как трудно было тогда сказать: "Я знаю только то, что ничего
не знаю". Но с этого началось познание. Не знаю, как устроен мир, не знаю,
что такое звезда, не знаю, есть ли у человека душа, не знаю, не знаю, не
знаю! Но жажду узнать, проверить и убедиться, что эта правда. Если то, что
двигало Сократом и Галилеем, - это рационализм, значит, он страсть,
могучий зов и порыв. А не таблица логарифмов, не безотказная память
искинта! Безумству храбрых, да...
Он перевел дыхание. Его освещенное сполохами костра лицо казалось
мятущимся. Мальчик смотрел на него во все глаза.
- Да, безумство... Выяснилось же, что окончательного ответа о мире нет
и быть не может, что каждый шаг ранит исследователя признанием ошибок,
которые только что мнились с таким трудом добытой истиной... Охладило ли
это? Скорей, наоборот. Вот странно-то! Ни одно животное по доброй воле не
двинется в бесконечность искать неизвестно что... Мы же поступили именно
так. И это занятие в конечном счете оказалось куда как практичным!
Настолько практичным, победным и плодотворным, что фраза "наука
утверждает..." для многих стала тем же самым, что "бог сказал...". Ну нет!
Заповедник тайны противоречит логике науки, которая призвана сокрушать все
и всяческие тайны? Тем лучше! Вопрос - какой логике... Ведь если
бесконечно познание, то бесконечна и логика, каким бы парадоксом это ни
оборачивалось. Все и началось с парадокса. Уже к концу двадцатого века
стало ясно, что без науки нельзя обойтись ни в одном сложном случае жизни.
И что поэтому научное мышление должно стать достоянием всех. Всех! А наука
меж тем от людей отдалялась. Когда-то любой, при некотором досуге и
скромных средствах, мог погрузиться в мир звезд, как Гершель; бактерий,
как Левенгук; веществ, как Шееле. А теперь и образование есть, и досуг, и
средства, но что" ты можешь без современных инструментов? К науке,
положим, приобщены миллионы, но за порогом лаборатории - миллиарды. И как
же быть со столь необходимым обществу научным мышлением миллиардов? Вот в
чем загвоздка! Нельзя научиться плавать, стоя на берегу, водить машину,