"Дмитрий Биленкин. Космический бог" - читать интересную книгу автора

предательством, его в конце концов подведут и к предательству. Как все
дьявольски просто, какая стройная система, безотказно действующая
тысячелетиями от фараонов до Гюисманса! Только покровы меняются.
Но раз эта схема не нова, раз ее изобретатели жили еще при зарождении
рабства, должна существовать и схема контрдействий, тоже проверенная
тысячелетиями.
Да, конечно, контрсхема есть. И не одна даже. Есть схема Джордано
Бруно. Не предал, не пошел на компромисс, не склонился - и погиб на
костре. Но его пример, пронесенный через века, зажигал сердца мужеством и
гневом. И царство церкви развалилось в конце концов. Вот именно: в конце
концов. У него, Полынова, нет в запасе исторической перспективы, нет
толпы, на глазах которой он мог бы взойти на костер. Между прочим, это он
уже сделал однажды: там, на корабле, дав отпор Большеголовому. Зажег ли он
тогда чье-нибудь сердце?
Другой путь - путь Галилея, если угодно. Фальшивое отречение, фальшивое
смирение - и борьба! Но опять для этого нужно время... Неужто история не
знает других схем борьбы? Чушь, конечно, знает.
Только бы выяснить, какова цель действующей здесь системы. Узнать
анатомию базы. Нащупать ее нервное сплетение.
В углу столовой что-то щелкнуло. Ворвался насмешливый голос Гюисманса.
- Теперь, когда вы сыты, самое время приятно побеседовать, не так ли? Я
честно выполняю условия нашего договора. Обещал информировать - и
информирую. Вы не откажетесь зайти?
- В моем положении смешно было бы отказываться.
- Хорошо, что вы это поняли. У дверей вас ждет Грегори. Да, учтите, у
него есть слабость. Выпивка. Ни под каким видом не давайте ему спирта.
Динамик умолк.
"Что ж, - подумал Полынов, - одно из моих предвидений оправдалось".
Грегори стоял у входа, засунув руки в карман и уныло насвистывая.
- Скучаете? - небрежно бросил Полынов.
Тот пожал плечами.
- Конечно, скучаете, - заключил Полынов. - Надо будет поговорить с
Гюисмансом и устроить вам какое-нибудь развлечение.
Охранник недоуменно посмотрел на психолога, но промолчал.
У двери N_13 Грегори наклонился и прошептал пароль. За дверью наверх
вела крутая лестница. Грегори пропустил Полынова вперед. Виток за витком -
они словно лезли на колокольню.
Наконец лестница завершилась площадкой, на которую выходила всего одна
дверь. Грегори постучал, дверь автоматически распахнулась. Грегори остался
на площадке.
- Входите, входите, дорогой мой.
Двухслойный стеклянный колпак, заменяющий одну из стен, открывал вид на
серебристо-угольный хаос скал, кое-где расчищенных, чтобы дать место
циклопическим кубам, замеченным Полыновым при высадке. Сейчас из них не
выбивался газ, но перламутровая пелена кое-где стлалась над скалами.
Сквозь нее радужно мерцали звезды. Две луны с достоинством вершили свой
путь, догоняя друг друга.
- Не правда ли, красиво?
Гюисманс, развалясь в кресле, сидел за массивным столом. Слева от него,
поблескивая экранами и лакированными головками кнопок, находился пульт.