"Алексей Биргер. Игра с джокером ("Богомол" #3)" - читать интересную книгу автора Сижу я дальше, времени не чувствую. Вечер наступает, за окном уже не
солнце, а густая синь. Ну, зимние дни, они короткие. Тут врач идет, из реанимационного отделения. Я встаю, догоняю его "вковылялочку", как я вот эту свою хромую походку называю. - Как там, - спрашиваю, - Васильич? Врач в первый момент не понял, потом сообразил. Берет меня под локоток, усаживает на лавку. - Вы садитесь, садитесь... Уж простите, что забыли о вас... А Феликс Васильевич Пигарев очень плох. Больше не приходил в сознание. Мы его на капельнице держим, но тут средства посерьезнее нужны, которых у нас нет. Мы с областной центральной больницей связались, завтра утром туда его переправим. Если, конечно, он эту ночь переживет. - А что, может не пережить? - спрашиваю. Врач, вижу, замялся. - Да вы не бойтесь, говорите все как есть, - говорю я ему. - Я офицер по профессии, как и Васильич, мы с ним всякого насмотрелись, и товарищей хоронили, и нет тот у нас возраст, чтобы правды о смерти бояться... - Что ж, - говорит врач, - не буду скрывать. Шансов, что он доживет до утра, очень мало, - поглядел на меня внимательно. - Вы где живете? - Я, - говорю, - сам-то в Самаре, но эти дни буду жить здесь, за квартирой ихней следить. - Хорошо, - говорит врач. - Подождите немного, я договорюсь, чтобы вас на "скорой" отвезли, а пока пойдемте, вас покормят. Вы ж тут, я гляжу, так целый день и просидели, ничего не емши. - А к Васильичу пройти нельзя? - спрашиваю. езжайте, вам здесь торчать без толку. Отводит он меня на кухню, говорит сестре-хозяйке: - Надо бы, вот, человека накормить. Пошуруй ему, что там после больничного ужина осталось. Ну, выдали мне тарелку мятой картошки с тушеной капустой и чаю стакан. Только я поел, шофер "скорой" заглядывает. - Кому тут в район Лебедино? - Мне, наверно, - отзываюсь. - Тогда поехали быстрее. Срочный вызов в твой район, мы тебя как раз почти до дома довезем, в одном квартале ссодим. Так что до дому я, можно сказать, с комфортом доехал. Поднялся я на этаж, отпер дверь, свет в прихожей зажег. Как глянул - заново дурно стало. Днем, в суматохе, я только мельком все видел, а сейчас основательно разглядел, какой погром в квартире учинили. Ну, поставил я чайник на плиту, стал прибираться помаленьку. Что мог, в порядок привел. Кухонную посуду собрал, по местам разложил, осколки подмел, в комнате что по ящикам шкафов распихал, что в большой картонный ящик складывал - если не знал, на какое место убирать. Через часок попристойней стало. Телевизор хоть и опрокинут был, но, как ни странно, не разбился и работал. Я поставил его, включил, сел в кресло, программу "Время" смотрю. И так мне тошно на душе стало! Будто, знаете, одиночество меня обступает и за горло берет. И даже не одиночество, а вот такое ощущение злого дела, которое тут совершилось. Вынул я пистолет из сумки, сижу, поглаживаю его. |
|
|