"Алексей Биргер. Тайна машины Штирлица ("Седой и 'Три ботфорта'" #3)" - читать интересную книгу автора

взрослыми, то можно было бы объяснить приблизительно так: "профессор
Плейшнер" явно был иностранцем, а в те времена любые не разрешенные сверху
контакты советских людей с иностранцами рассматривались чуть ли не как
преступление. Мол, мало ли какую идеологическую заразу эти иностранцы
занесут и мало ли о чем порасскажут, насчет западной жизни. "Железный
занавес" на то и назывался "железным". (Здесь отец заржал, замахал руками и
сказал: "А хитрый Юлиан Семенов... Знаешь, какую фразочку он загнул в
романе о том, как Штирлицу поручили помешать Китаю создать атомную бомбу -
мы потом все-таки прочли этот роман? Штирлиц там говорит: "Китайское
руководство хочет возвести вокруг страны железный занавес, но это ведь
чепуха! Железный занавес может существовать только до тех пор, пока у
китайского народа мало радиоприемников." С каким удовольствием мы ловили
тогда подобные примочки!") Дашин отец осуществлял эти контакты явно втихаря
- и это при том, что он, по меньшей мере, был связан с закрытыми
учреждениями ЦК, то есть для него такие контакты были преступлением
вдвойне! И если даже он руководствовался самыми хорошими намерениями и цель
у него была самая благая - на пользу стране, ему бывсе равно не
поздоровилось.
- Вот Седой и надоумит, как надо отвечать, если будут спрашивать, -
сказал Ленька. - Кто за ним побежит?
- Ты беги, - сказал Юрка. - Вы с ним как-то лучше всего контачите.
- Да, лучше всего тебе за ним сгонять, - поддержал Димка.
- Тогда я помчался, - сказал Ленька. - Постараюсь найти его как можно
быстрее.
И он помчался во весь опор - прохожие только удивленно оглядывались.
До своего квартала он добрался за рекордное время - пятнадцать минут.
Чемпион мира по бегу позавидовал бы. Правда, там ему пришлось остановиться
и отдышаться, и кое-как утереть совсем застилавший глаза пот.
После чего он отправился выглядывать Седого - которого, как было
сказано в начале повести, ещё называли Принцем, и который действительно был
принцем волшебного королевства в несколько кварталов: принцем, уважаемым и
где-нибудь в тридесятом королевстве, аж за Проломным проездом или за
Ленинской Слободой.
Седого он нашел в беседке, в соседнем дворе. Держа в руках
воображаемую гитару, Седой напевал компании из двух парней и трех девиц:

Ваше благородие, госпожа Удача,
Для кого ты добрая, а кому иначе!
Девять граммов в сердце
Постой, не зови!
Не везет мне в смерти -
Повезет в любви!

- Поняли? - спросил он. - Тут вот такой аккорд берешь, ну,
представляешь, как бы там-ты-рым-пам! - и он пропел дальше, с задушевной
такой интонацией:

Ваше благородие, госпожа Чужбина,
Жарко обнимала ты, да мало любила!
В шелковые сети