"Алексей Биргер. Дело лохотронщиков ("Кадеты ФСБ" #2)" - читать интересную книгу автора

Портос, конечно... А про меня говорят, что я вылитый д'Артаньян - такой же
порывистый и заводной, но умеющий, когда надо сдерживать свой нрав. Тут не
мне судить. Со стороны, наверно, виднее.
В общем, прошли мы на кухню. Жорик сидел в углу, на табурете. Все его
лицо было обложено примочками, и он боялся даже губами пошевелить, чтобы
примочки не поползли. Так и сидел, запрокинув голову и застыв как статуя.
Облачен он был в цветастый свитер и явно девчоночьи джинсы, а его
собственная (то есть наша с Лехой) одежда в это время приводилась в порядок.
Куртка, почти высохшая, висела на плечиках, прицепленных к верхней
ручке оконной рамы, а на большой гладильной доске, разложенной посреди
кухни, доглаживали рубашку и джинсы. Доглаживала их мама его "феи", как мы
поняли. Рядом стояли две девчонки приблизительно нашего возраста, темненькая
и светленькая. Которая из них была "феей", сразу разобраться было сложно,
потому что обе они были вполне симпатичные.
- Оля, - представилась нам светленькая девочка. - А это - моя подруга
Аня.
Аня кивнула нам, немного застенчиво. Дочкой хозяев - и сказочной "феей"
Жорика - была светловолосая Ольга.
Хотя, честно сказать, темненькая Аня мне понравилась даже больше. Но
ведь у каждого свой вкус - и это хорошо. Если бы всем людям всегда нравилось
одно и то же, то все бы давно передрались друг с другом.
- Так что у вас стряслось-то? - напрямую спросил Илюха.
Жорик промычал что-то, шевельнул уголком губы и стал делать жесты,
которые вроде бы означали вопрос: можно ли, мол, снять с лица все эти
примочки?
- Посиди так еще немного, - сказала Олина мама. - Только лучше будет...
Кстати, - повернулась она к нам, - меня зовут Елена Владимировна. А ваш друг
просто героически пришел на помощь нашей дочке и ее подруге. Их чуть не
обобрали. Мы вчера весь вечер составляли заявление в милицию, сегодня с
самого утра Юра это заявление отнес.
- Отнес! - кивнул Юрий Владиленович. - В милиции не хотели принимать
его всерьез и долго отказывались регистрировать, но я настоял, - гордо
добавил он. - А заявление мы составили основательное, я сам его
отредактировал.
Мы так поняли, что для него это было настоящим подвигом. А вот когда
насчет "основательности" заявления, им "отредактированного", он говорил, в
его голосе самодовольство прозвучало, факт. То есть, составление всяких
заявлений и прочих "писулек", как назвала бы все бумажные дела моя бабушка,
он считал своей сильной стороной.
И он стал рыться на полках кухонного буфета.
- Вот! - Юрий Владимирович вытянул несколько листков. - Вот копия,
которая у нас осталась. Милиция расписалась на копии, что первый экземпляр
принят. Ознакомьтесь, прошу!
Мы устроились с длинной стороны кухонного "уголка" и стали читать.
Заявление было отпечатано не на компьютере, а по-старомодному, на
машинке, под копирку.
"Начальнику милиции города Москвы..." - читали мы...
Впрочем, лучше я воспроизведу заявление целиком.

Начальнику милиции города Москвы