"Александр Бирюк. Бросайте пить!" - читать интересную книгу автора

предложение. Как видно, сегодня было несчастное для Кукушкина исключение.
Как показали последующие события, это исключение было очень
несчастным. Катастрофическим.

Валерик не ответил, а скинул свою роскошную шубу прямо на грязный
паркет, тщательно заправил неизменный галстук в строгого покроя, но уже
изрядно помятую и всю в заплатах жилетку, включил магнитофон, стоявший на
кухонном столе, и приготовил стаканы. Кукушкин снова вздохнул и достал из
холодильника полбанки баклажанной икры. Затем он нарезал хлеб. Это была
традиционная закуска на каждый вечер.
Наконец Валерик справился с пробкой и разлил вино по стаканам.
Кукушкин поглядел на темную рубиновую жидкость и подумал, что если сейчас
выпьет, то в желудке этого уже не удержит. Ему заранее стало плохо, челюсти
вдруг свело... Что делать?
- Ну, давай! - поднял свой стакан Валерик и потянулся с ним к
Кукушкину, чтобы чокнуться. От вина шел опротивевший за вечер дух, раздался
звон столкнувшихся стаканов и Кукушкин вздрогнул. Магнитофон наигрывал
заезженную мелодию, верхний свет, который так обожал Валерик, Кукушкина
раздражал, и его снова взяла такая густая тоска, что хотелось не просто
плакать. Хотелось взвыть волком или зарыдать. Он лихорадочно размышлял над
тем, каким бы таким образом незаметно от Валерика пронести свой стакан мимо
рта. Темная жидкость отвращала, и чем дольше Кукушкин глядел а нее, тем
больше мрачнел.
А Валерику все было нипочем. Он быстро опорожнил свой стакан,
торжественно пристукнул им о стол, морщась скорее для протокола, чем от
отвращения, и потянулся к бутерброду. Кукушкин тоже поднес стакан ко рту,
собираясь с силами, но тут внезапно на улице раздался пронзительный женский
визг, на мгновение заглушивший музыку.

... Валерик в упор поглядел на Кукушкина, словно увидал источник этого
неожиданного звука именно в нем. Кукушкин застыл с поднесенным ко рту
стаканом и перевел взгляд на окно. Хоть этот вопль был поразительной
неожиданностью и для него самого, он все же мигом сообразил, что имеет
прекрасный шанс избавиться от вина, которое ему предстояло выпить.
Валерик повернулся к окну всем телом. Кукушкин тем временем не мешкая
опрокинул свой стакан в полиэтиленовое мусорное ведро, полное бытового
мусора. Потом он швырнул пустой стакан на стол и схватил закуску. Дело было
сделано, и Валерик, к счастью, так ничего и не заметил.
Крик больше не повторялся. Валерик выключил магнитофон, неуверенно
поднялся, и заинтересованный, подошел к темному окну. Кукушкин же, весьма
довольный проделанной с вином манипуляцией, последовал за ним.
На улице было тихо и пусто. В каждом подъезде противоположного дома
горело по яркой лампочке, и незамеченной между омами не смогла бы
проскочить и кошка. Некоторые окна, несмотря на поздний час, были освещены,
и скорее всего крик раздался из одного из них. Но мало ли по какой причине
кому-то вздумалось завопить?
Валерик взобрался на подоконник и по плечи высунулся в форточку, но
так ничего и не разнюхав, с разочарованным видом спрыгнул обратно на пол.
- Да ну их... - махнул он рукой.
При этом он качнулся вбок, намереваясь упасть, но Кукушкин успел