"Вилли Биркемайер. Оазис человечности 7280/1 (Воспоминания немецкого военнопленного) " - читать интересную книгу автора

Вилли Биркемайер

Оазис человечности 7280/1

Воспоминания немецкого военнопленного

(пер. Михаил Черненко)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Посвящаю мою книгу четверым. В тяжелое время военного плена в Советском
Союзе, особенно в последние два года, в Макеевке и Мариуполе, они оказали на
меня самое большое влияние.
Первым был мой друг Вальтер Цвинер, с которым мы были вместе с первых
дней, еще при зенитных орудиях в Германии. Во время долгого и тяжкого пешего
марша пленных до Киева он ни разу не оставил меня. И когда я уже не верил,
что выдержу, он умел придать мне какую-то толику бодрости духа, хотя сам был
ранен. Это он показал мне, что значит настоящее товарищество. Теперь он
живет со своей семьей в Людвигсбурге.
Второй, Макс Шик из Дюссельдорфа, был мне в плену как отец. Каким-то
ему одному ведомым образом он самоотверженно воспитывал меня и любил как
сына. Я благодарен ему за все. К сожалению, его уже нет в живых.
Третий - это баварец Макс Зоукоп, немецкий "комендант", староста лагеря
военнопленных " 7471/5 на шахте в Макеевке, а затем лагеря " 7280/1 при
металлургическом заводе в Мариуполе. Его старания и упорство, его умение
ладить с советскими начальниками делали нашу жизнь все же терпимой. Он
всегда был готов каждого выслушать и старался помочь.
И еще - Владимир Степанович, отец родной нашего лагеря. Он заботился о
своих Plennyh. Вместе с Максом он сумел сделать наш лагерь оазисом
человечности. И наш подарок ко дню его шестидесятилетия, о котором я потом
расскажу, - это было уже незадолго до нашего отъезда на родину - был лишь
скромной благодарностью за все, что он для нас сделал. Кто был с ним,
никогда его не забудет.
Почему я пишу эту книгу?
После освобождения из плена я сразу написал страниц двадцать - чтобы не
забыть о каких-то "главных" моментах.
А через много лет нашел в бумагах моей уже покойной матери двадцать два
моих письма и тридцать три открытки, посланные домой из плена.
В годы "холодной войны", когда я старался действовать в духе
взаимопонимания между немцами и людьми тогдашнего Советского Союза, мне
подбросили книжку бывшего немецкого военнопленного. Автор рассказывал о
пережитом им в лагерях так, что хуже не придумаешь. В каждом существе
женского пола он видел потаскуху, начальство и лагерная охрана ненавидели
немцев и жаждали крови, питание было таким, что не стали бы есть и собаки...
Речь шла о том же времени и тех же краях.
Я должен был ответить.
Я не сомневаюсь, что в каких-то лагерях из их великого множества
условия были хуже, чем у нас; где-то, возможно, они были нечеловеческими. Но
ведь были и оазисы человечности, как наш лагерь, по крайней мере, в
последние два года моего плена. Поэтому моя книга посвящена и начальнику