"Ширли Басби. Всегда, когда любишь " - читать интересную книгу автора

признал, не без задней мысли. Сначала он как бы между прочим заметил, что не
мешало бы ей заглянуть к портнихе, у которой одевается ее мать, и с
совершенно бесстрастным видом объяснил, что был бы рад помочь ей пополнить
гардероб, поскольку у нее нет ничего, кроме простенького коричневого платья
из грубой материи. Поняв, к чему он клонит, Саванна высказала ему все, что
об этом думала, и с вызовом заявила, что она не какая-нибудь бедная
иждивенка и в его помощи не нуждается. Боуден, разумеется, разозлился,
поскольку ему очень хотелось, чтобы Саванна появилась в Кампо-де-Верде в
соответствующем виде. С этого все и началось. Когда они приехали, Боуден
нанял целый штат слуг, в то время как Саванна настаивала, чтобы всю работу
по дому выполняли поденщики. К тому же Саванна предпочитала ходить босиком,
что очень не нравилось Боудену.
Саванна вздохнула и продолжала неподвижно лежать, подложив руки под
голову и глядя на небо сквозь нежную зеленую листву ивы. Погруженная в свои
мысли, она даже не, замечала необыкновенно яркую лазурь над головой.
Лишь оказавшись в Кампо-де-Верде, Саванна поняла, как сильно
истосковалась по матери. А об Элизабет и говорить не приходится. Она
буквально скатилась по лестнице, так была взволнована приездом Саванны. Ярко
выраженного сходства между матерью и дочерью не было. Это особенно бросалось
в глаза, когда, обнявшись, они стояли под жарким солнцем. Саванна была чуть
повыше, и хотя в светлых волосах Элизабет кое-где проглядывали золотистые
пряди, они не шли ни в какое сравнение с яркими, словно пламя, медными
волосами Саванны. Только глаза у них были одинаковые - аквамариновые,
удивительно прозрачные и сияющие, а также телосложение - обе отличались
пышными формами. Фигура у Элизабет, которой уже исполнилось тридцать девять,
была безукоризненной, чего не скажешь о некогда прекрасном лице. Невзгоды и
страдания оставили на нем свою печать, и кое-где на гладкой, шелковистой
коже уже появились морщинки. Весь облик этой женщины, ее манеры и речь,
наконец, элегантный вид, который ей удавалось сохранить даже в самые трудные
моменты жизни, свидетельствовали о ее благородном происхождении и хорошем
воспитании. Бесконечные тяготы и лишения не могли до конца уничтожить ее
красоту, только состарили раньше времени. Она всегда была сильной и
преодолевала все выпадавшие на ее долю трудности, за что судьба сполна ее
вознаградила.
Забыв прежние размолвки, мать с дочерью проговорили почти до рассвета.
Но Саванна не могла не спросить о том, что ее мучило все эти годы, хотя
вопрос был достаточно деликатным.
- Интересно, почему он оставил свое имение мне, хотя официально так и
не признал меня своей дочерью?
Во время разговора обе старались не вспоминать о Давалосе, особенно
Саванна. Не хотела причинять матери боль. И, заметив на лице Элизабет
выражение глубокой печали, почувствовала, как защемило сердце, опустилась
перед матерью на колени и горячо зашептала:
- Прости меня. Я не хотела причинять тебе страдания.
Элизабет грустно улыбнулась:
- Вопрос твой не причинил мне страданий. Но я не могу без горечи думать
о том, что твоя обида на отца до сих пор не прошла.
- И никогда не пройдет. Ведь я совершенно не знала этого человека, но
не могу ему простить, что он так обошелся с тобой.
Элизабет ласково взяла Саванну за подбородок, приподняла ее лицо и