"Ширли Басби. Возьми мое сердце " - читать интересную книгу автора

трудолюбивых и положительных Уокеров непременно появлялся вот такой Морли,
не лишенный обаяния бездельник, немедленно проматывавший до последнего гроша
все деньги, если они у него заводились. Нет, привлекательный и любезный
Морли не являлся негодяем - просто предпочитал упорному труду застолья,
азартные игры и общение с легкомысленными девицами. В двенадцать лет он
лишился родителей, которых убили индейцы. Уокеры взяли мальчика к себе на
воспитание, а Джон и Сэм стали управлять оставшейся от его отца табачной
плантацией, которую он должен был получить по достижении совершеннолетия.
Увы, Морли не был создан для того, чтобы заниматься делами. Окунувшись
с головой в разгульную жизнь, он через два года потерял почти все, что имел,
и к двадцати трем годам успел порядочно затезть в долги. Плантацию удалось
сохранить только благодаря помощи Сэма. Хотя Морли еще и говорил, что он
собственник девяти тысяч акров превосходной земли и очаровательного домика,
на деле он не мог ими распоряжаться - на плантации управлял Сэм.
Впрочем, передача плантации Сэму всегда считалась временной мерой.
Морли говорили, что, стоит только ему взяться за ум, он сразу получит свои
земли назад. Но за полгода после своеобразного ультиматума Морли ничуть не
изменился и продолжал вести ту же жизнь. Ясно, что, если бы Сэм не выделил
ему домик надсмотрщика в Уокер-Ридж и не дал немного денег - которые,
впрочем, Морли быстро промотал, - молодой человек скоро остался бы на улице
без средств к существованию.
Пожалуй, за исключением Сэма, Уокеры считали Морли паршивой овцой,
позорящей честь семьи. Встречая у окружающих лишь осуждение, Морли и не
пытался перемениться. Продолжал жить в домике надсмотрщика и каждый день
ходил за две мили в маленький поселок, где в таверне его ждали вино и
женщины. Именно там он и провел этот вечер и сейчас возвращался домой.
Когда раздался крик ребенка, Морли решил, что ему скорее всего
послышалось. Пожав плечами, он продолжил путь, но через несколько мгновений
крик раздался снова. На этот раз сомнений не было - совсем рядом с рекой
плакал ребенок.
По телу Морли пробежали мурашки. Попытавшись стряхнуть с себя хмель, он
принялся лихорадочно соображать. Крики не утихали, и Морли, спотыкаясь и с
трудом сохраняя равновесие, пошел туда, откуда они доносились. Когда он
вышел из леса, берег озарился светом сверкнувшей молнии. Морли с ужасом
увидел, что на краю утеса лежит какой-то сверток.
Пока все вокруг вновь не погрузилось во тьму, Морли успел заметить, что
поблизости никого нет. Ребенка бросили! Он быстро пошел вперед и, дойдя до
утеса, с преувеличенной осторожностью, свойственной пьяным, поставил на
землю лампу и взял ребенка на руки.
В первую минуту Морли еще надеялся, что все, что с ним происходит, - не
более чем плод его воображения, однако плач младенца развеял эти мысли.
Морли беспомощно оглянулся по сторонам, ожидая увидеть родителей ребенка.
Никого! Время шло, а Морли стоял на утесе один, с плачущим сердитым ребенком
на руках. Вокруг бушевала невиданная буря.
Хмель слетел с него, и, взглянув на черные бурные воды реки, Морли стал
напряженно размышлять, пытаясь понять, что же произошло здесь до его
появления. Одно из двух, заключил он, наконец, - или мать ребенка, решив
покончить с собой, бросилась в реку и положила малыша на утес, или младенца
просто оставили на произвол судьбы. Впрочем, Морли пришла на ум и другая,
более страшная мысль - кто-то хотел избавиться от ребенка и бросить его в