"Андрей Битов. Вид неба Трои " - читать интересную книгу автора

объяснения, чем непременно Мефистофель или Калиостро. Сейчас у вас в моде
фантастика, Герберт Уэллс, к примеру, "Машина времени"... Нет, это вы по
молодости так строги: у него совсем неплохой слог; я бы даже сказал, приятен
его именно английский привкус. Это теперь редкость. Такое детское
удовольствие... Не Диккенс, конечно. Ну, так, знаете, извините, конечно, но
и мы с вами не Диккенсы. Ну, почему же хамство, когда правда... Хотя не могу
не согласиться, в правде всегда водился этот оттеночек. Потому что не всякий
вправе, хотя, с другой стороны, не каждому и дано... Вот лучше взгляните,
прелюбопытный отпечаток: ящичек с головой Марии Стюарт. За подлинность
ручаюсь. Как ящичка, так и головы. Нет же, это не просто ящичек из-под
головы. Голова в этот момент, когда было снято, там, внутри. Ладно, не
сердитесь уж так. Ну, представьте хотя бы в духе бедной фантазии нелюбимого
вами Уэллса, что такое возможно, что я именно изобретатель подобной
машины... Так знаете ли вы, с какими трудностями столкнется он, пока
достигнет чего-либо путного? Материалов никаких, средств никаких, с квартиры
гонят, в первый полет не то что фотоаппарата приличного, хотя бы и
школьного... бутерброда с собой не на что купить!.. Вот наконец-то! Только я
вас предупреждаю... Нет, все-таки я вам лучше не буду показывать, это я зря,
вы все равно не так все поймете...
И он попытался вырвать у меня фотографию из рук, но я уже рассердился
не на шутку, я мог бы уже и прибить этого непристойного джентльмена.
- А вот этого не надо, этого не надо, молодой человек!А то я вам могу
ведь и не показать. Но, так и быть, я не изменю своему обещанию, если вы
изволите меня внезапно выслушать и запомнить, что я скажу. И обязательно вы
должны мне поверить. Клянусь, не знаю даже чем, настолько вы мне во всем
отказываете, клянусь, я вас не обманываю. У меня сейчас в руках ваша
фотография. Из вашего будущего, не такого далекого. Когда? - я знаю, но
этого вам не скажу, а то вы будете ждать, а я не хочу вам портить вашего
будущего - оно у вас есть. Я знаю и год, и число. Что значит, когда? как же
вы, юные, нетерпеливы! Ну, не через пять... Вам сейчас двадцать один без
малого. Вы мечтаете о любви и о славе. О, я знаю, какого качества! Самого!
Вы вправе, больше скажу: у вас эти возможности и есть, и будут. Но и не
через десять... Да нет же, я не об успехе, а об этой вот фотокарточке
говорю. Так вот, она столь же случайна и бессмысленна, как и все те
фотографии, что вы уже у меня видели. Она столь же подлинна, но абсолютно
случайна. Можете считать меня поклонником поэзии, не удержавшимся
запечатлеть вас уже тем, кем вы еще только будете... Ладно, держите...
Только зарубите себе: это случайный момент, а никакой не факт вашей
биографии. Так, забавы вашей ради...
Но я уже не слышал его увещеваний. Я вперился в этот отпечаток, на этот
раз даже куда более отчетливый, чем ноги Шекспира или птичка озерной школы.
На меня в упор смотрело отраженное в зеркальной витрине лицо
незнакомого молодого человека - он был старше меня лет на десять, может,
даже поменьше, просто выглядел куда мужественнее. Лицо было привлекательным,
но искаженным таким страданием и потрясением, какое редко встретишь на лицах
людей, еще реже увидишь запечатленным. Подобную маску можно было бы отыскать
в мифических сюжетах, когда герой обращается в камень от столкновения с
чудовищем; может, у самой Медузы было подобное лицо, когда она узрела
собственное отражение. В общем, отражение это поражало, хотя заключено было
в витрине обыкновенного магазина готового платья между двумя манекенами,