"Дженнифер Блейк. Дерзкие мечты " - читать интересную книгу автора

смерти его дяди.
Гилберт же превратился в тирана. Он заявил, что я не должна выходить
из дому без сопровождения Термины, чтобы не запятнать его доброе имя,
известное в Париже. Известное? Его имя? Что за претензии! Может быть, под
этим предлогом он просто хочет держать меня под контролем?


***

Бледно-лиловый, лавандовый сумеречный свет окутал Париж, окрашивая в
фиолетовый цвет серые, закопченные стены домов и булыжную мостовую,
отражаясь аметистовым блеском в лужицах, скопившихся в выбоинах конюшенного
двора, куда выходили окна комнаты Вайолетт.
Она стояла у открытого окна, прижавшись лбом к стеклу, и наблюдала за
служанкой в окне напротив, которая кокетничала с конюхом, бравшим воду из
фонтана в центре двора. Холодный, сырой воздух пахнул лошадьми и прелью,
время от времени легкий ветерок приносил запахи протекавшей неподалеку
Сены. С улицы доносился стук колес экипажей, крики погонщиков лошадей и
уличных разносчиков, приглушенные расстоянием и стенами домов. Некоторое
время слышался нестройный колокольный перезвон, вскоре затихший.
С обеда шел дождь, но он прекратился как раз вовремя, уступив место
яркому закату, разнообразившему скучный вечер. Гилберт ушел из дому много
часов назад, возможно, он был занят поисками подходящего зеркала в стиле
рококо или стула в стиле Людовика XVI. Он все больше и больше увлекался
старинными вещами, без конца говорил об их родословных. Гилберт считал, что
покупает предметы истории. Поскольку это делало его счастливым, Вайолетт не
возражала.
Почти весь день Вайолетт провела с книгой. Она читала печальную
историю под названием "Дама с камелиями", написанную Дюма-младшим, сыном
знаменитого писателя Александра Дюма, которого теперь называли Дюма-отцом.
Книга вышла в свет давно, но стала знаменитой после постановки одноименной
пьесы примерно год назад и недавнего исполнения в Венеции оперы Джузеппе
Верди "Травиата", заимствовавшей сюжет романа Дюма-сына. Книга рассказывала
о трагедии куртизанки, которая отказалась от любви красивого и богатого
молодого человека ради спасения его чести, но сердце ее при этом оказалось
разбито, и она умерла от чахотки. Эта история повергла Вайолетт в такую
глубокую печаль, что она не могла более продолжать. Опера, должно быть,
была чудесной, она могла представить себе, как она поплачет над ней во
Французской Опере в Новом Орлеане когда-нибудь в будущем сезоне. Но не
теперь. Теперь ее обуревало нетерпение и беспокойство, и у нее не было ни
малейшего желания плакать или жертвовать собой.
Гилберт так и не связался с Делакруа, сославшись на его неуловимость.
Художник слишком знаменит - ведь всего год назад по заказу парижских
властей он расписал потолок Зала Мира в городской ратуше, где заседает
парижское правительство. Вайолетт, конечно, очень мила, сказал Гилберт, но
такой великий художник в расцвете своей славы вряд ли согласится рисовать
ее портрет. Его дорогая молодая женушка должна смириться с постигшим ее
разочарованием и подумать о другом кандидате.
Вайолетт отказывалась мириться. Что будет, если она позволит исчезнуть
этой единственной ниточке, связывающей ее с Аллином? Станут ли последними