"Дженнифер Блейк. Любовь и дым " - читать интересную книгу автора

сестрой и стыдливо натянула юбку на колени.- Эдисон, он, конечно...
симпатичный... Но он обращается с девушками очень... плохо. Все эти
улыбочки, милые словечки, а на уме одно! Знаешь, что он сказал мне на
прошлой неделе? Он сказал, что бьется об заклад, что я целуюсь лучше всех,
потому что я всегда на всех смотрю сердито, у меня губы постоянно кривятся
и оттого хорошо натренированы.
- Я не знала, что он тебе что-то вообще говорил. Не знала, что ты
вообще виделась с ним.
- Виделась. У бакалейной лавки. Он поцеловал меня прежде, чем я успела
его оттолкнуть.
- Поцеловал? - Глаза Ребекки широко раскрылись.- И тебе понравилось?
Маргарет пожала плечами и потом слишком уж фальшиво замотала головой
справа налево:
- Более того, он сказал, что милее меня никого никогда не видал. И еще
он прибавил, что ему очень хотелось бы проглотить меня одним глотком, как
нежную конфетку.
- Да?!
- Да. Он имел в мыслях что-то очень грязное. Я это заметила.
- Как?
- Просто заметила, и все. Может, это из-за того выражения его синих
глаз... Или из-за того, как он смеялся, когда говорил о нас. Обо мне, о
тебе и о Бет.
Брови Ребекки слились в одну дугу. Она посуровела, нахмурилась, ее
тонкие губы напряглись и она тихо произнесла:
- Он у меня еще посмеется!
- Не связывайся с ним! Слышишь, что тебе говорят,- не связывайся!
Это было не так-то просто. Эдисон стал частенько захаживать домой к
Бенсонам. То под этим, то под тем предлогом. Он был сама вежливость с
миссис Бенсон, разговаривал с ней так, как будто она была его старшей
сестрой, и так мило при этом улыбался, что женщина пригласила его заходить
к ним домой так часто и оставаться у них так долго, как ему того захочется.
Он быстро подметил, что Маргарет и Ребекка никогда не будут устраивать в
доме сцен, чтобы не потревожить больную маму. И он стал бесстыдно извлекать
барыши из этого своего наблюдения, почти открыто приставая к девушкам,
поддразнивая и постепенно таким образом втираясь в доверие.
Истина состояла в том, что он действительно не был таким диким, каким
казался. Он мог смеяться, болтать, врать и швырять зерна жареной кукурузы в
печь не хуже любого из их местных приятелей. Он мог многими часами не
произносить ни одной непристойности и не пытаться украсть для себя поцелуй
в уголке. Похоже, ему нравилось ощущать себя членом их семьи. Он говорил,
что для него это необычный эксперимент. Его родителям было далеко за
тридцать, когда он родился. По сути, он никогда не чувствовать себя
ребенком. Мать постоянно его называла "моим маленьким мужчиной" и
заставляла смирно сидеть и вести серьезные разговоры с ее друзьями, которых
она постоянно приглашала домой. Отец был судьей и наказывал сына совершенно
с тем же выражением лица, с каким выносил приговоры самым закоренелым
преступникам. Смерть родителей, которая случилась с разницей всего лишь в
один год, означала для Эдисона окончательное освобождение. Он был этому
рад.
Июнь плавно перешел в июль, а июль, в свою очередь, переполз в август.