"Дженнифер Блейк. Зов сердца " - читать интересную книгу автора

их тела соприкасались. Кровь быстрее текла в ее жилах. Ткань платья вдруг
показалась грубой, раздражающей помехой. Каким-то неведомым ей дотоле чутьем
она поняла, что он сдерживается ради нее, и обрадовалась этому, ив то же
время странным образом освободилась от собственного стеснения.
Сирен посмотрела вверх, пытаясь разглядеть мужчину, обнимавшего ее. Она
смогла различить лишь смутные очертания его головы. И хорошо, что это было
так. Она опустила глаза и провела рукой по его плечу до крутого подъема шеи,
дотронулась до тяжелой челюсти и слегка заросшей упругой щеки, потом обвела
пальцами четко очерченные изгибы губ, гладких и в то же время твердых.
Легкий поворот головы, ее рот, почти непроизвольно приподнявшийся,
словно приглашал к себе,- этого ему было достаточно, и он склонился к ее
лицу.
Какими теплыми были его губы в холоде ночи, каким нежным оказалось их
прикосновение, и все же оно заставило ее вздрогнуть, и эта дрожь отозвалась
в самых потаенных глубинах ее тела. У нее прервалось дыхание, и она
потянулась ему навстречу, погружаясь в чистейшее наслаждение. Его губы чуть
раздвинулись, и она ощутила легкое касание его языка. Она машинально
повиновалась ему, увлеченная сладостью, восхитительной шероховатостью,
неожиданностью вторжения, и внутри нее быстро зрело необычное напряженное
возбуждение.
Она бы испытывала больше удовольствия, если бы не те, кто спал за
занавеской. Сожаление, что нельзя обойтись без их присутствия, кольнуло ее и
прошло. С этим ничего нельзя было поделать.
Но им надо спешить, поторопиться, пока остальные не проснутся и не
помешают. Эта мысль метнулась в голове Сирен, но Рене, видимо, вовсе не
беспокоился. Он обвел нежную линию ее губ, кончиком языка пробежал по краям
ее зубов, коснулся уголков рта и его чувствительного внешнего контура. Он
поцеловал ее подбородок, попробовал солоноватый привкус век, прошелся по
замысловатым изгибам уха. Влажный жар его прикосновений околдовал ее
настолько, что она едва ли заметила, когда он распустил завязки на лифе ее
тонкого, много раз стиранного платья, когда стянул с ее плеч рукава и
положил руку на мягкий холмик груди. Она беззвучно охнула, ее дыхание
участилось, когда он проложил влажную жгучую тропинку по ее шее вниз до
ключицы. Он опустил платье пониже, его дыхание коснулось напрягшегося
нежного соска обнаженной груди, заставив его затвердеть, прежде чем он
накрыл его горячим ртом.
Желание переполняло ее, бродило в крови, обжигало кожу, опускалось
вниз, вызывая томительную пустоту. Тихий крик рвался у нее из груди, она с
трудом подавила его. Ее охватила паника. Ощущение было слишком чарующим,
слишком неожиданным и всеобъемлющим, Оно вполне могло бы подчинить себе,
стать необходимостью, из-за которой даже счастливые вдовы снова выходили
замуж. Она хотела остановить это, вернуть все на свои места, как раньше, но
где-то в глубине души понимала, что было слишком поздно. Слишком поздно.
Ее сила воли исчезла, уступив место глубокой молчаливой истоме. Она
протянула руку ему за сипну, избегая дотрагиваться до повязки, ее ошеломили
мускулы, перекатывавшиеся под кожей, и обжигающее прикосновение его губ во
впадине между ее грудей. Она приподнялась, и он медленно снял с нее платье,
следуя за сползающей тканью нежными прикосновениями губ и языка.
О, он знал все выпуклости и ложбины женского тела, знал, сколько нужно
осторожности и терпения, чтобы разжечь в них пламя. Его вторжение было