"Стефани Блэйк. Живу тобой одной" - читать интересную книгу автора

Капитан осмотрел два внушительных надгробных камня во главе участка,
прочел надписи на медных табличках: "Сайрус, Эмма".
И по кругу: "Уильям, Дженни, Натаниэль".
С бьющимся сердцем капитан продолжал свой путь, к той могиле, которая
привела его в эти чужие края. Хотя... такие ли уж они чужие?
Он опустился на колени, положил руки на каменную плиту, на которой
значилось: "Хэм Найт. 1905-". Дата, стоявшая справа от черточки, оказалась
залеплена яблочной мякотью от недавних мальчишечьих боев. Капитан протянул
руку и вытер ее.

Часть первая
НЕВОЗДЕРЖАННОСТЬ

Кладбище скрывалось позади большого белого дома усадьбы Найтов, на
крутом скалистом склоне, поросшем деревьями; мраморные надгробные плиты
располагались наклонно.
И скорбящие, стоявшие у открытой могилы, тоже подались вперед,
наклонились, как колосья пшеницы. Ветер раздувал их черные накидки и плащи.
Священник в своем одеянии напоминал огромную черную птицу с белой
атласной грудью. Слова последней молитвы послужили сигналом для могильщиков,
которые ослабили веревки, и гроб из тикового дерева начал медленно
опускаться в яму.
Волею Господа наши дни на земле коротки и быстротечны... Наши силы
слабеют и увядают, как трава зимой... Он поднимает нас над временем, над
нашими неоконченными делами. К вечному и всепрощающему свету...
Натаниэль Найт и его сын Хэм стояли у самой могилы, в стороне от
прочих. Муж и сын женщины, лежавшей в гробу. Найт, с массивной широкой
грудью, в свои семьдесят с лишним лет держался на удивление прямо. Белая
борода и волосы, развевавшиеся на ветру, придавали ему сходство с богом,
изображенным Микеланджело на потолке Сикстинской капеллы. Шестнадцатилетний
Хэм, такой же крупный и широкоплечий, как и его отец, выглядел взрослым
мужчиной. Однако в этом мощном теле скрывался несчастный ребенок, измученный
и стыдившийся показать свое горе.
"Мама, мама, не покидай меня! Господи, пожалуйста, не забирай мою
мать!"
Горсть земли и мелких камешков из костлявой руки священника упала на
закрытую крышку гроба. С губ Хэма сорвалось короткое рыдание.

Смертью ты учишь нас, как жить достойнее.
Ие отказывайся же от плодов своего труда.
О Боже, мы верим в тебя.
Не разбивай же наши надежды.
Именем Иисуса...
Аминь.

Хэм тряхнул головой, отметая ужасающую окончательность смерти.
Могильщики склонились над лопатами, врезавшимися глубоко в землю, смешанную
с гравием. Они работали ритмично, как качели, - сначала один, потом другой.
Земля с лопат с пустым барабанным звуком падала на толстую плиту,
закрывавшую подземный склеп.