"Blackfighter. Мне не больно (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

будет тебе не заперто...
- Выпусти!
- Что такое? Куда, дура?
- Туда.
Нетерпеливо ударила кулачками по двери.
- Открой! Выпусти!
Слез следом с постели, встал рядом.
- И куда тебе нужно? Вчера не поняла, что там для тебя?
- Поняла! И открой! Я уйду туда, - рука показывает на дверь, - и пусть
все будет так, как всегда с нами.
- Что случилось-то? - опешил.
- Если ты не хочешь принимать меня всерьез - отпусти лучше туда.
Сумасшедший дом. Интересно, у горожан они есть? Интересно, не оттуда ли
ее на самом деле притащили?
- Что значит "принимать всерьез"?
Покраснела, закусила губы.
Интересный расклад.
- Ну, скажи уж.
Молча кладет руки на плечи, пододвигается ближе. Лицо в красных пятнах
смущенного румянца старательно прячет, отворачивается.
Взял за подбородок, поглядел в глаза.
Не вчерашнее зеленое зеркало - океан.
Не-мо-гу-боль-ше...
Мысль в сторону - нет, ну и характер же! Наши женщины в самой большой
ярости - и то спокойнее, чем эта...
Нежная, хрупкая, неумелая девочка, тщательно сдерживаемые слезы, хоть
он и пытался быть осторожным (а умел ли?), искусанные губы, сжатые судорожно
пальцы, и все же - упругая напряженность тела, знающего интуитивно, чего
хочет, короткие резкие вздохи в ответ на прикосновения... Потом он попросту
перестал замечать хоть что-то, была тьма, были цветные сполохи, наверное, он
что-то делал, но не мог почувствовать свое тело - летел во тьме сквозь
бесконечную радугу, и этот полет был счастьем, бездумным и беспредельным,
только где-то на фоне билась единственная короткая мысль - "не увлекись, не
сделай ей больно".
Может быть, он произнес это вслух? Ибо услышал - как издалека: - Мне не
больно...
Три недели он высовывался из комнаты только за едой. Три недели - так
мало, кажется, прошел всего один долгий день, море безумного, невозможного в
этом мире счастья.
Вдвоем под теплыми струями воды - неловко, неудобно, смешно, и они
смеялись. Вечером, включив только маленькую лампу, разглядывать ладони друг
друга. Она разминала ему плечи, и шутливо жаловалась, что у нее болят руки -
целовал ее ладони, улыбался. Рассказывал ей об иных мирах, наконец-то
позволив себе память.
Три недели они и жили в другом мире. Ограниченном размерами комнаты, но
им не было тесно.
После операции по обыкновению не было важных дел, а от неважных
отбрыкивался быстро, переваливал на заместителя. В самом деле -
тренироваться-то могли и без него. Тем более - домучивать оставшихся
пленных. Шальные, нездешние, налившиеся яркой синевой глаза прятал под