"Николас Блинкоу. Наркосвященник " - читать интересную книгу автора

не соблюдает никакие законы?
Может, Салман слегка призадумается на эту тему по дороге домой. Но не
слишком сильно - ехать-то ему всего минут пять. Тони не хотел напрягать его
прекрасно настроенный адвокатский мозг.
Последнее время Тони старался относиться к адвокатам терпимее. У него
уже не было энергии, как раньше, в возрасте двадцати или чуть больше
тридцати, все время находиться вне закона. Его дом был тоже минутах в пяти
езды. Можно дойти пешком, но по такой жаре не хотелось даже думать об этом.
Ему всего сорок пять - еще не старость. Но он тучен, утомлен жизнью, и
кровяное давление у него до смешного высокое, и стресс, в котором он
постоянно находится, - до смешного хронический. Ему приходилось оплачивать
колледж за двоих сыновей, что уже стоило сорок тысяч долларов в год, не
говоря о расходах на их квартиры и карточки "Виза". Он торговал подержанными
машинами, но никто теперь не хотел их покупать - все предпочитали тащиться
по этой земле на своих ржавых двоих. Доходов не было никаких, он не мог
свести концы с концами, и единственной его надеждой был этот несчастный
клочок земли, который даже не имел названия. Но и продав его, он все равно
не получил бы достаточно денег, чтобы справиться с проблемами.
А вот за квартиру в Иерусалиме он с легкостью мог хоть завтра получить
три миллиона долларов. Предложения лежали на столе. Эдвард Салман говорил,
что даже четыре миллиона были вполне реальной суммой. Все, что
требовалось, - это только начать переговоры с заинтересованными людьми.
Тони и адвокат стояли возле садовой калитки. Тони шепнул прямо в ухо
адвокату:
- Ну, что ты посоветуешь?
Салман огляделся по сторонам и прошептал в ответ:
- Бери деньги и немедленно сматывайся в Америку.
- И никогда не возвращаться?
- А ты и не сможешь.
Нельзя сказать, что Тони вообще не думал об этом. Иногда он так и
представлял себе свое будущее - вырвать все корни, сжечь мосты и отправиться
в добровольное изгнание. Но сделать это в реальности он не мог. Хури входили
в десятку самых старинных семей Вифлеема. Немногие из людей могли бы
похвастаться, что их семья живет на этой земле сотни лет, может, даже жила
всегда. Он не считал себя самым лучшим, великим патриотом или представителем
знати. Тем не менее он жил в Палестине, хотя и имел возможность уехать. В те
времена, когда у него были деньги, он построил себе огромный дом, завел дело
и предоставлял работу мусульманам из лагерей беженцев. Только благодаря
таким людям, как он, в Палестине еще существовала хоть какая-то экономика.
Как там сказал Сильвестр Сталлоне в "Рэмбо"? "Я просто хочу, чтобы моя
страна любила меня так же, как я ее люблю".
Хотя, может, это и перебор. Если слезы и наворачивались ему на глаза,
то это скорее просто от жалости к себе. Себя-то он не обманет. Он оглянулся
на дом Элиаса. София сидела на балконе и грызла семечки. Он помахал ей, и
она махнула ему в ответ. У молодежи нет проблем по поводу отъезда - у Софии
или у его собственных сыновей. Но Тони не мог уехать. Не важно, что в этой
воде полно дерьма, но все-таки это его небольшой пруд, и он в нем большая
рыба.
- Придержи их пока, - сказал он. - Я в конце концов встретился с
человеком, о котором тебе говорил. Может быть, есть один вариант продать