"Джеймс Блиш. Операция на планете Саванна (НФ-17)" - читать интересную книгу автора

защиты миров и рас, удаленных от Земли на многие световые годы или даже
вообще еще не открытых. Но определенный промежуточный этап в этом
направлении был достигнут, и, строго говоря, Рошу можно было об этом и не
упоминать.
(Например, во всех животноводческих хозяйствах на Земле - уже на
протяжении ряда столетий - каждая голова скота была гарантированно
свободна от каких бы то ни было болезнетворных начал. Это обеспечивалось
тем, что весь приплод извлекался из материнского чрева хирургическими
методами и выращивался в специальных стеклянных сосудах.
Равным образом люди, находившиеся на борту "Чизхолма", как и все
остальные космонавты, были досрочно извлечены из материнской утробы и
помещены в абсолютно стерильную среду, которую они продолжали носить в
себе; подобная же среда окружала их и на кораблях.)
Впрочем, я, может быть, требую слишком многого от солдата морской
пехоты, впервые участвующего в спасательной миссии (да и вообще в
космическом полете). Видимо, я сужу по себе. Депо в том, что по традиции
астрогатор на корабле, выполняющем спасательную миссию, является одним из
двух офицеров, составляющих интеллектуальную компанию для штатского
деятеля ЮНРРА, возглавляющего обычно такую миссию. Второй офицер - судовом
врач. Традиция эта исходит, видимо, из той предпосылки, что все остальные
титаны ума, которые могут оказаться на корабле, будут слишком заняты. В
этом есть зерно истины.
Конечно, когда астрогатор занят, то работы у него по горло, но все дело
в том, что работа эта по самому своему характеру сосредоточена в начале
полета и в его конце, а между ними лежит долгая мертвая пауза. Благодаря
этому я очень много читаю, больше поэзию. Ну, а докторская практика, как
известно, вообще - "часом густо, часом пусто", в особенности когда
обслуживаемый контингент сводится к малочисленному экипажу космического
корабля, на котором едва ли отыщется один микроб (во всяком случае по
идее).
Поэтому, хотя доктора Роша я слышал впервые, я наслушался уже много
подобных речей. Все, что он рассказал до сих пор, я мог бы без труда
поведать сам, да притом еще одновременно сыграть недурную партию в
шахматы. Однако сейчас он переходил к вопросу, по которому никто, кроме
него, не мог сказать ни слова: к характеристике конкретной обстановки на
планете, которая была целью нашей миссии.
- Первые исследователи, высадившиеся на этой планете, назвали ее
Саванна, хотя Тундра или Вельд были бы, наверно, более к месту,-
рассказывал доктор.- Это мир с высокой гравитацией, диаметром около семи
тысяч миль, сложенный из плотных пород. Поверхность его представляет собой
преимущественно плоские травянистые равнины, рассеченные кое-где горными
хребтами вулканического происхождения и несколькими небольшими океанами.
Экспедиция не сумела детально разведать планету по причинам, о которых
я скажу дальше. Она очень быстро установила контакт с туземцами,
охарактеризовав их как дикарей, но дружелюбных к пришельцам. Однако по
данным ее отчета, ни один ксенолог не согласился бы назвать их дикарями. В
основном они охотники, но занимаются также скотоводством и земледелием. Им
известно ткачество, они строят лодки и водят их по звездам. Кроме того,
они обрабатывают металлы, проявляя большую техническую изобретательность;
их успехи в металлургии пока что ограничены отсутствием источников энергии