"Джеймс Блиш. Засеянные звезды" - читать интересную книгу автора

отставая, перевалила гребень все в том же четком строю.
Лавон описал рукой полукруг. Отряды бесшумно перестроились гигантским
параболоидом, ось которого нацелилась в самое сердце джунглей. Стали видны и
крепости - до создания армии Лавона они были, пожалуй, единственным примером
сотрудничества, с каким когда-либо сталкивался этот мир. Крепости состояли
из множества бурых трубок, суженных к основанию и примыкающих одна к другой
под самыми причудливыми углами; получалась постройка, изящная, как
ветвящийся коралл. И в устье каждой трубки сидела коловратка, флоск,
сличающаяся от других всеедов четырехлепестковым, как листов клевера,
венчиком, а также гибким отростком, который поднимается над серединой
туловища и служит для скатывания шариков из слюны и аккуратного прилаживания
их, едва они затвердеют, на место.
Как обычно, при виде крепостных построек в душу Лавона стали
Закрадываться сомнения. Постройки были само совершенство; и этот каменный
цветок распускался здесь каждое лето задолго до Первого пробуждения, задолго
до человека. Но что-то неладное происходило сегодня с водой поднебесья - она
была слишком теплой, навевала сон. Флоски беспрестанно гудели, высунувшись
из своих трубок. Все выглядело, как всегда, как повелось от века; их
предприятие - бред, нашествие заведомо обречено на провал...
И тут их выследили.
Флоски мгновенно втянулись в устья трубок и исчезли. Ровное гудение,
означавшее, что они без устали засасывают все проплывающее мимо, разом
оборвалось; лишь пылинки танцевали над крепостью в лучах света.
Лавон против воли улыбнулся. Еще недавно флоски просто выждали бы, пока
люди не подплывут достаточно близко, и засосали бы их, почти не встречая
сопротивления и прерывая гул лишь затем, чтобы измельчить слишком крупную
добычу. Теперь же они попрятались. Они испугались.
- На штурм! - крикнул он во весь голос. - Бейте их! Бейте, раз они
затаились!
Армия позади Лавона развернулась в атаку, отдельные возгласы слились в
единый оглушительный клич.
Миг - и все тактические замыслы спутались. Прямо перед Лавоном внезапно
раскрылся клеверный венчик, и гулкий водоворот потянул его в черную утробу
флоска. Он яростно замахнулся и ударил отточенным деревянным копьем. Острое
лезвие глубоко вонзилось меж отороченных ресничками долей. Коловратка
взвизгнула и вжалась поглубже в трубку, прикрывая рану. Лавон с мрачной
решимостью рванулся за ней.
Крепостной ход оказался внутри темным, как могила; раненый флоск бешено
мутил воду, и Лавона швыряло от одной неровной стенки к другой. Он стиснул
зубы и снова ткнул копьем. Оно сразу же впилось во что-то упругое, и новый
вскрик отозвался в ушах звоном. Лавон бил копьем до тех пор, пока крики не
смолкли, и бил еще, пока не заглушил собственный страх.
Наконец, дрожа, он вернулся к устью трубки и, не раздумывая,
оттолкнулся и выбросился на свободу, чтобы тут же наскочить на проплывающего
мимо всееда. Это оказался дикран; при виде Лавона он злобно сжался, готовясь
к прыжку. Даже всееды научились кое-чему за последнее время: дикраны, хорошо
воюющие в открытой воде, были для флосков наилучшими естественными
союзниками.
Броня дикрана легко отразила первый удар. Лавон лихорадочно тыкал
копьем, пытаясь нащупать уязвимое место, но юркий враг не дал ему времени