"Жан-Ришар Блок. ...и компания " - читать интересную книгу автора

- Состояние членов клуба исчисляется в сто одиннадцать миллионов.
Помнишь, как сказано в справочнике? А их всего шестьдесят пять человек.
"Чтобы зарабатывать деньги, надо селиться там, где их делают". Вот мы и
поселились. "Зимлер и сыновья" - вполне подходит для фирменной вывески.
Предположим, что в здешнем Коммерческом клубе будет шестьдесят семь
членов, - не думаю, чтобы два новичка многое прибавили к таким капиталам.
Гийом плотнее прижал руки к груди, к тому месту, где лежала купчая,
написанная на гербовой бумаге. Он пытался произвести подсчет:
- Сто одиннадцать миллионов верного капитала против семидесяти пяти
тысяч... долгу. И это еще только начало, а что будет потом?
- Ты не учитываешь двух братьев Зимлеров - толстого и худого - и их
неистовой жадности к жизни в придачу.
Окинув здание клуба повеселевшим взглядом, они двинулись в путь и вдруг
за первым же углом наткнулись на свою фабрику.
Братья не ожидали, что до нее так близко. У них даже дух захватило.
Они только что миновали около десятка огромных фабрик, чья жизнь
замерла под полуденным зноем, как свертывается в стакане молоко. Но даже на
улицу сквозь ограду или ворота просачивалось ничем не тревожимое изобилие.
Подводы с шерстью стояли у весов, отполированных бесчисленными тюками
груза. У самых дверей фабрик в трехколесных тачках мирно лежали огромные
корзины, наполненные мотками белой пряжи. Приводные ремни мягко провисали в
воздухе, - бегущая этими узкими тропками энергия сейчас бездействовала.
Между плитами двора - ни травинки: то ли ее тщательно выпалывали, то ли ей
самой никак не удавалось вырасти здесь. Кирпичные стены, хранившие
неприкосновенность и целостность цементных швов и оконных стекол, вздымались
во всей тяжеловесной спеси своих четырех этажей. Терпкая черноватая дымка
окутывала и здания и дворы, - но то была золотая пыльца наживы... Запах
каменного угля и торфа, прелый запах пряжи, зловоние красителей, машинного
масла, смоченного сукна - все было мило братьям Зимлерам.
После вчерашнего обеда они выпили только по чашке кофе с молоком, съели
по маленькому сухому хлебцу и самую чуточку масла. Но что им был аромат
жареной картошки перед этим пиршеством дела!
Она, их фабрика, возникла без всякого предупреждения, как будто сама
вышла им навстречу. А они-то думали, что она находится еще через два
квартала. Откровенно говоря, братья даже не сразу узнали ее. Вдоль улицы
тянулась низкая выщербленная стена. Фасад, обращенный к дороге, был,
пожалуй, не лучше. Заржавленная железная решетка, и сразу же снова угол
стены. Вот и все владение! Два угла, торчащие, как плечи чахоточного, и
сжатое ими мизерное строение. Братьев охватило отчаяние, мрачное
предчувствие будущего давило, как свинец. Жозеф попятился, наткнулся на
противоположный тротуар и сел па тумбу. Сердце его упало.
Братья не сразу осмелились взглянуть друг на друга. А ведь они почти
целое утро мерили ее вдоль и поперек. К тому же имелись планы, имелся
дециметр... Но они так давно мечтали, так долго добивались своего, что
теперь какое-то бессилие охватило их.
Они тяжелым взглядом осматривали свою фабрику по частям, и каждый кусок
стены, каждая мелочь вставали перед ними, насмешливые и уничтожающие.
Стена была вся выщерблена, черепицы, выложенные по ее гребню,
высыпались. Решетка изъедена ржавчиной. Выбоины бороздили шлак на дворе; от
самого пустячного дождя они превратятся в глубокие рытвины. Каменное крыльцо