"Лоренс Блок. Дебет и кредит" - читать интересную книгу автора

Ответ, естественно, лежал на поверхности. В полдень Майрон Хеттингер
вышел из кабинета, направился в банк, снял со счета тысячу долларов, которые
ему, по его просьбе, выдали десятками и двадцатками, сложил их в коробку
из=под сигар, и оставил ее в ячейке камеры хранения на станции
"Таймс=сквер". Ключ от ячейки он положил в конверт, адресованный мистеру
Джордану, запечатал его, оставил на регистрационной стойке отеля "Слокам" и
вернулся на работу, оставшись без ленча. К вечеру, то ли из=за мистера
Джордана, то ли из=за пропущенного приема пищи, у Майрона Хеттингера
разыгралась изжога. Пришлось пить соду.
* * *

Третий конверт поступил через неделю после второго. И потом аналогичные
конверты приходили по четвергам еще четыре недели подряд. Вложенные в них
письма отличались только в мелочах. Оставалась прежней сумма: тысяча
долларов. Оставался прежним способ передачи денег: через ячейку камеры
хранения на станции "Таймс=сквер". Изменялось лишь название отеля, на
регистрационной стойке которого следовало оставить конверт для мистера
Джордана.
В эти четыре недели Майрон Хеттингер три раза в точности выполнял
полученные инструкции. Трижды ходил в банк, оттуда - на станцию подземки,
потом в указанный отель, после чего возвращался на работу. Всякий раз
пропускал ленч, а в результате вечером его мучила изжога и ему приходилось
лечиться содой.
Процедура становилась рутинной.
В принципе Майрон Хеттингер не имел ничего против рутины. Рутина
означала некий установившийся порядок событий или действий, а Майрон
Хеттингер установившийся порядок уважал. В своей личной расчетной книге он
завел для мистера Джордана отдельную страницу, куда каждый четверг и
записывал потраченную тысячу долларов. На то было две причины. Во=первых и
прежде всего, Майрон Хеттингер не мог допустить неучтенных расходов. Свои
бухгалтерские книги он содержал в идеальном порядке, и дебит у него всегда
сходился с кредитом. Во=вторых, в глубине души он надеялся, что найдет
способ списать расходы на мистера Джордана с подоходного налога.
Если же оставить в стороне четверговые прогулки, жизнь Майрона
Хеттингера ничуть не изменилась. Заказы клиентов выполнялись точно и в срок
с отменным качеством, два вечера в неделю он проводил с Шейлой Бикс, пять -
с супругой.
Жене он, естественно, о шантажисте не рассказал. На такое не решился бы
и круглый идиот. Впрочем, не рассказал и Шейле Бикс. Майрон Хеттингер всегда
исходил из того, что личные дела ни с кем нельзя обсуждать. Он знал, что его
шантажируют, мистер Джордан знал, двое - уже много. Майрон Хеттингер не
собирался расширять круг посвященных.
Когда от мистера Джордана поступило шестое письмо с требованием денег,
седьмое, если учесть первое, с фотографией, майрон Хеттингер запер дверь
кабинета, сжег письмо и в глубоком раздумье откинулся на спинку кресла. И
просидел целый час. Ничего не трогал на столе. Ничего выводил загогулинки в
блокноте.
Он думал.
С установившимся порядком следовало покончить. Он мог смириться с тем,
что раз в неделю будет страдать от изжоги. Что это не устраивало, так это