"Лоуренс Блок. После первой смерти" - читать интересную книгу автора

первый этаж. Часы над конторкой показывали половину одиннадцатого, а
висевшее тут же объявление напоминало, что номера нужно освобождать к
одиннадцати.
Служащий за конторкой, светлокожий негр в очках в роговой оправе, с
тонкими, аккуратными усиками, спросил, не останусь ли я еще на одну ночь. Я
мотнул головой. Он попросил вернуть ключ. Я бросил ключ на конторку.
Записался ли я в регистрационную книгу гостиницы под своим настоящим
именем? Впрочем, не важно - в номере полным-полно моих отпечатков пальцев. Я
пошел к выходу. Вот сейчас служащий меня окликнет, а у дверей меня уже ждет
полиция. Но никто меня не окликнул.
И полиции у дверей не было. Я вышел на улицу. В лицо ударил нестерпимо
яркий солнечный свет, от которого стало больно глазам. Мне хотелось курить,
хотелось выпить. Я не знал, куда податься.
"Отель "Максфилд", 324, Западный район, 49-я улица, Нью-Йорк. Бросить в
любой почтовый ящик. Доставка оплачена". Значит, я был где-то между Восьмой
и Девятой авеню, на той стороне улицы, которая ближе к центру. Я повернул
направо и прошел примерно полквартала по направлению к Восьмой авеню. Потом
пересек Сорок девятую улицу и прошел еще один квартал на север, где на углу
Пятидесятой и Восьмой обнаружил аптеку. Я зашел внутрь и разменял пять
долларов Эдварда Болеслава, купив пачку сигарет. Мне нужна была еще бритва и
лезвия, но с этой покупкой я повременил. У меня было всего пять долларов,
точнее, теперь, после покупки сигарет, $4.56, и эти деньги должны были
кормить, одевать и давать мне приют, пока...
Пока я не сдамся и не позвоню в полицию.
Нет. Нет, я не позвоню в полицию, я не сдамся, я не вернусь туда снова.
Об этом не может быть и речи.
Я закурил. Набрал полные легкие дыма, и в голове тут же застучало, а
руки затряслись. Я снова прошел к прилавку, купил коробочку аспирина и
проглотил три таблетки, не запивая водой.
Проглотить их было трудно, но у меня как-то получилось. Я убрал
коробочку в карман Эдвардовых штанов, сигареты и спички - в карман его
рубашки, вышел из аптеки и остановился на ярком солнце.
Я и понятия не имел, куда податься.


Глава 3

Дом - это место, где тебя принимают, когда тебе больше некуда идти.
Лучшего определения дома я не слышал. И в этом смысле дома у меня не было. Я
родился и вырос в Чилликоте, штат Огайо, где после смерти мужа и по сию пору
жила моя тетка, единственная оставшаяся родственница. Когда меня приговорили
к пожизненному заключению за убийство Евангелины Грант, тетя Кэролайн
написала мне короткую записку: "Я надеялась, я молилась о том, чтобы тебя
повесили и ты вместе со всей своей семьей избежал долгих лет позора.
Постарайся обрести покой в Боге, и пусть Он когда-нибудь дарует мир твоей
душе". Полагаю, что под всей своей семьей она имела в виду себя.
Я представил себе телефонный разговор. "Тетя Кэролайн? Это Алекс. Вы,
наверное, слышали, что меня освободили. Да, несколько месяцев назад. Нет, я
не преподаю больше. Нет, ничуть. Я, собственно, из-за чего звоню... Дело в
том, что я опять взялся за старое. Ну. Да, пошел и убил еще одну девушку.