"Жорж Блон. Средиземное море ("Великий час океанов" #2) " - читать интересную книгу автора

Вытаскивать суда на берег осенью и вновь уходить в море с наступлением
благоприятной погоды было в обычае у средиземноморцев, и эта их традиция
сохранялась до конца средневековья. Так же как и обычай выращивать хлеб во
время долгих остановок, чтобы обеспечить себя припасами для дальнейшего
плавания. А ведь финикийцы умели еще и ловить рыбу. Срок путешествия
правдоподобен. Правдоподобно и то, что Нехо II не стал снаряжать новых
экспедиций, сочтя этот первый морской поход слишком долгим.
Ничто не вечно на нашей земле. Время развеяло величие финикийцев в тот
день, когда упоенный победами Александр Македонский прибыл под стены Сидона
и Тира. Это было в 331 году до нашей эры. Сидон сдался, Тир пал после
семимесячной осады. Воспользовавшись благоприятной ситуацией, Карфаген
заявил о своей независимости и вскоре завладел всеми торговыми колониями
финикийцев в Западном Средиземноморье. Но и Карфаген не устоял под ударами
Рима. Историки не раз рассказывали о судьбе Карфагенского государства, но в
его истории остались "белые пятна": ведь архивы карфагенян систематически
уничтожались победителями.

Весна 1960 года. Ловец губок, турок, который выглядит старше своих лет
из-за многочисленных морщин на лице и изъеденных солью глаз, объясняется с
американцем через переводчика:
- Затонувшее судно лежит на скале на глубине тридцати метров. От него
почти ничего не осталось, только несколько кусков дерева.
Американского археолога звали Питер Трокмортон. Когда он несколько
месяцев назад услышал об остатках судна, он тут же вспомнил надпись на
глиняной табличке, найденной в 1929 году среди руин финикийского
города-государства Угарит (ныне Рас-Шамра в Сирии), к северу от Латакии.
Этот текст, относящийся к началу второго тысячелетия до нашей эры, описывал
античный морской путь из Финикии на Крит: мимо Кипра, затем вдоль побережья
Малой Азии и около мыса Гелидонья, там, где, по словам турецких ловцов
губок, и покоилось затонувшее судно.
Работы начались через несколько недель. Обычно ил, оседающий на
обломках, предохраняет их от разложения. Здесь же, вблизи Гелидоньи, дело
обстояло иначе. Дно было скалистым, и древоточцы съели большую часть
корпуса.
Питер Трокмортон приказывает разбить место кораблекрушения на квадраты.
Ныряльщики укладывают на дно конструкцию из пластмассовых труб поверх и
вокруг судна - таким образом местоположение каждой находки определяется с
точностью до сантиметра. С помощью детектора металлов и магнитометра
устанавливается присутствие металлических предметов, заключенных в
конкреции.
- Прекрасно! - говорит археолог. - Это доказывает, что мы имеем дело с
очень древним объектом.
Затем исследователи отсасывают песок, пускают в ход молотки, подъемники
(наполненные воздухом шары), сита. Каждую фазу работы фотографируют -
составляется научный архив. Конкреции осторожно разбивают, предметы,
заключенные в них, осматривают, измеряют, взвешивают. Деревянные обломки,
пропитанные водой, подвергают специальной обработке, иначе они рассыплются в
пыль, как только высохнут. Их опускают в ванну с полиэтиленгликолем. За
шесть месяцев смесь пропитывает дерево и вытесняет воду. После сушки
полиэтиленгликоль затвердевает, и обработанный предмет сохраняет свой объем.