"Жорж Блон. Средиземное море ("Великий час океанов" #2) " - читать интересную книгу автора

поскольку "рыбаки" тогда обычно плескались у берега, как и все их
современники.
- А в слоях, относящихся к середине восьмого тысячелетия до нашей эры,
появились значительно более крупные рыбьи кости - их толщина достигает
четырех сантиметров. Возможно, это кости тунца. Люди стали ловить рыбу в
открытом море. У них появились суда. Вот почему я и сказал, что за
обсидианом на Милос плавали сами арголийцы.
Сто сорок километров в открытом море. Сегодня такое плавание
грандиозным не назовешь, хотя капитаны яхт хорошо знают, как оно
усложняется, если мельтем (так называют на Кикладах северный ветер) задует
посильнее. Но за шесть с лишним тысяч лет до Троянской войны такой переход
был подвигом. И даже если его совершили критяне, его значение не следует
преуменьшать, поскольку Крит находится от Милоса на таком же расстоянии, как
и Милос от континента.
В те времена Средиземное море было наверняка богаче рыбой, чем другие
моря, и к тому же оно довольно спокойно в определенное время года. И
совершенно естественно, что именно оно стало колыбелью рыболовства и дальних
плаваний. Рыба и климат. Взгляните на карту, и вам станет ясно, что все
началось в Восточном Средиземноморье. Россыпь островов в Эгейском море
благоприятствовала развитию мореходства, так же как и режим ветров,
связанный с движением Солнца. Но ни одно путешествие, ни один подвиг нельзя
объяснить одними только географическими условиями. В жилах древних
средиземноморцев текла, наверное, более горячая и соленая кровь, чем у
прочих жителей Земли. Они осмелились потерять из виду родные берега и
двинуться навстречу неизвестности, которая леденила сердца даже самых
отважных.
По гипотезе, которую с блеском защищают принц Мишель де Грес и
профессор Галанапулос, легендарный континент Атлантида есть не что иное, как
Крит, памятники и города которого были разрушены землетрясением. Оно же
уничтожило и часть острова Санторин (Тира), где располагалась критская
колония. Если это соответствует действительности, то морские подвиги критян
не могут вызвать у нас удивления. Более того, они выглядят весьма скромными,
если вспомнить о тоннаже описанных Платоном морских судов атлантов. Среди
утлых суденышек критских мореходов нет ни одного столь крупного судна.
Подводные археологи не подняли из морских глубин ни одного критского
судна той эпохи или каких-либо остатков подобных судов. В нашем распоряжении
есть лишь несколько рисунков и небольших моделей, но правильно определить,
что они изображают, не так-то легко. В музее Ираклиона выставлен небольшой
продолговатый предмет (30 см) из глины, найденный в Палайкастро (Крит) и
датированный третьим тысячелетием до нашей эры.
- Глиняная лампа!
Нет, приглядитесь внимательнее. Это судно с высоко поднятым скошенным
носом и округлой кормой. А вот фрагменты сосудов (2800 лет до нашей эры,
найдены на острове Скирос, Киклады), на которых выгравированы тысяченожки.
Но нет, это вовсе не насекомые, это суда, а то, что кажется лапками, - весла
или, быть может, гребки*. Если художник не преувеличил их количество, то
суденышки имели около десяти метров в длину. Мачты нет. Специалисты по
судостроению считают, что эти суда не были пирогами, выдолбленными из ствола
дерева, а были сшиты из досок, быть может, обтянутых кожей.
______________