"Олег Блоцкий. Пайса (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

обломанным краем.
Наступила весна. Снег уползал к вершинам гор. Земля лежала черная и
сырая. В воздухе запахло радостной свежестью.
И вдруг в полку появился Евсеев. Как так получилось - никто не знает.
Может, надоел воинам Аллаха Вовка, может, решили силы поберечь для
предстоящих схваток с неверными, а может, к этому времени душкам просто
жрать было нечего. Короче говоря, выменяли Евсеева наши особисты у банды за
четырнадцать мешков муки, десять мешков картошки, три мешка риса и пять тонн
бензина. Дешевка, да и только!
Евсеева долго мурыжили в особом отделе - все расспрашивали и заставляли
подписывать листы.
Потом он появился на плацу. К этому времени в полку уже все знали, чем
занимался в плену Вовка.
Плечом к плечу - взвод к взводу, рота к роте, батальон к батальону -
одной прямой линией стоял монолитно полк на асфальте.
Ветер радостно трепал чубы, выпущенные дедушками из-под шапок.
Небольшие лужицы искрились тысячью солнц и швыряли веселых зайчиков в
насторожившийся полк.
Евсеева под охраной повели вдоль строя - задумка командира полка в
назидание всем подчиненным.
Худенькая фигурка в рваном, драном халате медленно ковыляла мимо бывших
однополчан. На грязных, голых, изъеденных чирьями ногах у Вовки старые,
прохудившиеся калоши. Реденькая, жидкая бороденка на истощенном лице делала
его похожим на юродивого с картины Сурикова "Боярыня Морозова".
Бывший советский солдат шел сгорбившись, опустив голову. Немытые и
нечесаные пряди волос мягкий ветер пытался распустить и пригладить.
Щеки и губы у Евсеева запали, зубов не было. Ему их выбили все те же
охотники до мужского тела.
Накануне командир полка приказал - никакого самосуда и без единого
выкрика. Строй недобро молчал.
Неожиданно из солдатских рядов вылетел и приклеился к Евсееву маленький
плевок. Вовка вздрогнул и остановился, поднимая пустые глаза вверх. Он едва
шевельнул губами и сделал следующий шаг.
Сопровождающие солдаты с автоматами наперевес едва успели отскочить в
сторону - ливень плевков нарастал.
В шеренгах волнение - задние ряды смешались с передними. Офицеры лениво
бросились наводить порядок. Бесполезно. Работая локтями, малорослые солдаты
пробивались вперед. Другие, до кого еще не дошел бывший душок,
сосредоточенно копили слюну.
На трибуне командир полка, его заместитель по политической части и
начальник штаба закурили, повернувшись спинами к полку.
Слюна густо залепила Евсеева, который медленно продолжал брести,
понурив голову и шаркая резиновыми подошвами по шершавому, как наждак,
асфальту.
Потом Евсеев исчез - его отправили в Союз. И что с ним сталось дальше,
никого по большому счету не интересовало.
Зинченко вдруг отчетливо вспомнил тот день и повернулся к водителю.
- А ты плевал? - поинтересовался прапорщик у Зеленова.
- Конечно! В самую харю попал, - похвастался тот.
- Нет детей у тебя, - вздохнул Зинченко.